Самый великий торговец в мире

– Она пустая! Тебе улыбнулась удача. Пойдем же ко мне в шатер, расскажешь о своих приключениях. Поскольку боги превратили ночь в день, уснуть я не могу, а твой рассказ, возможно, прольет свет на то, почему звезда следует за погонщиком верблюдов.

Патрос расположился на походной кровати и с закрытыми глазами слушал длинное повествование Хафида о бесконечных отказах и оскорблениях, с которыми ему пришлось столкнуться в Вифлееме. Время от времени он то кивал, то улыбался, когда Хафид описывал сначала торговца горшками, который выбросил его из магазина, а потом солдата, швырнувшего плащ в лицо юноше за отказ снизить цену.

Наконец Хафид глухим охрипшим голосом поведал о сомнениях, одолевших его в тот вечер на постоялом дворе. Патрос прерывал юного погонщика:

– Хафид, вспомни все мысли до последней, что посещали тебя, пока ты горевал о себе.

После того как Хафид старательно перечислил все, что сумел вспомнить, старик задал очередной вопрос:

– Какая же мысль окончательно развеяла все сомнения и придала тебе мужества и решимости предпринять еще одну попытку продать плащ на следующий день?

Хафид на мгновение задумался и ответил:

– Я думал только о дочери Калнеха. Даже на том вонючем постоялом дворе я знал, что никогда не увижу ее, если не выполню задание.

Голос его прервался.

– Но я его не выполнил.

– Как не выполнил? Ничего не понимаю. Ты же не привез плащ обратно.

Голосом таким тихим, что Патросу приходилось наклоняться к самому лицу юноши, Хафид поведал о происшествии в пещере, о младенце и плаще. Пока тот говорил, Патрос то и дело бросал взгляд через откинутый полог шатра на ослепительный свет, заливавший лагерь, и недоумение на его лице сменилось улыбкой. Он даже не заметил, что его юный воспитанник закончил повествование и теперь только всхлипывал.

Вскоре рыдания стихли, и в шатре воцарилась тишина. Хафид не смел поднять глаза на хозяина. Он потерпел неудачу и годится только на то, чтобы погонять верблюдов. Тут он почувствовал на своем плече руку приемного отца и заставил себя посмотреть ему прямо в лицо:

– Сын мой, эта поездка не принесла тебе пользы.

– Нет, господин.

– Зато мне принесла. Звезда, сопровождавшая тебя в пути, излечила меня от слепоты, в которой я не желал признаваться. Я все объясню тебе только после возвращения в Пальмиру. А сейчас у меня к тебе вопрос.

– Слушаю, господин.

– Наши продавцы завтра возвращаются в караван, и за их животными нужно присмотреть. Ты готов пока взяться за прежние обязанности?

Хафид безропотно поднялся и поклонился своему благодетелю:

– Все, что бы вы ни попросили… И сожалею, что подвел вас.

– Ступай же и подготовься к возвращению наших людей. Встретимся в Пальмире.

Едва Хафид переступил порог шатра, как его ослепил яркий свет. Он протер глаза и услышал, как его зовет Патрос.

Молодой человек вернулся в шатер, ожидая новых приказаний. Патрос протянул к нему руку и сказал:

– Спи спокойно, ибо ты ничего не потерял.

Яркая звезда всю ночь не двигалась с места.

Глава шестая

Прошло почти две недели после возвращения каравана в Пальмиру, и вот однажды Хафида подняли с соломенного матраца и повелели явиться к Патросу.

Он поспешил в спальню хозяина и в нерешительности замер подле огромной кровати, на которой старик практически терялся. Патрос открыл глаза и, путаясь в покрывалах, сел. Лицо его исхудало, на руках набухли голубые прожилки вен. Хафид не мог поверить, что с этим самым человеком он говорил всего двенадцать дней назад.

Патрос жестом указал на кровать, и юноша осторожно уселся на самом краешке, ожидая, пока старик заговорит. Даже голос Патроса изменился до неузнаваемости со дня их последней встречи:

– Сын мой, у тебя было много дней, чтобы пересмотреть свои честолюбивые желания. Ты все еще хочешь стать великим торговцем?

– Да, господин.

Старик кивнул:

– Да будет так. Я рассчитывал провести с тобой больше времени, но, как видишь, мне уготована иная участь. Хоть я и считаюсь отличным торговцем, мне не под силу уговорить смерть покинуть мой порог. Она многие дни поджидает меня, словно голодная собака у кухонной двери. Как и собака, она знает, рано или поздно дверь оставят без присмотра…

Его прервал кашель, и Хафид сидел, не шевелясь, пока старик хватал ртом воздух. Наконец Патрос откашлялся и слабо улыбнулся:

– Времени нам отведено немного, поэтому давай приступим к делу. Прежде всего достань из-под кровати маленький кедровый ларец.

Встав на колени, Хафид вытащил ларец, перетянутый кожаными ремнями, и поставил его на кровать у ног Патроса.