— Нет, — сдулась Катя. — Ты прав. Я пойду на восток.
— Вот и отлично. У тебя будет неделя, чтобы добежать до пограничья. Удачи.
Кап на прощанье крепко прижал к себе Катю.
— Кап, как тебя хоть зовут-то, скажи на прощание.
— Пак.
— Хе-хе, я смотрю, там у вас в ордене с фантазией не очень. Прощай, Пак.
Катя вырвалась из объятий старого друга и грациозно, словно пантера, сиганула вниз со стены. За её приземление куратор от ордена чистоты не переживал, вампиры не разбиваются, падая с высоты, врождённая магия пассивного действия, такая же как способность становиться невидимой в ночное время суток.
К Паку подбежал Бен, смотревший со стороны на всю эту картину и видевший бегство вампирши.
— Господин куратор, вы её отпустили?
— Да.
— И ожерелье сняли?
— Да.
— Тогда согласно уставу ордена я вынуджен взять вас под стражу и отразить это в рапорте.
— Ну и дурак. Скажи, Бен, а ты предложение Барбаре уже сделал?
— Как это связано?
— А так. Нет вампира, и нам некого охранять, а если нам некого охранять, то нам в этой дыре жить не обязательно. А это значит, что нас отсюда отзовут, а ты сможешь забрать отсюда Барбару, как твою жену её полностью амнистируют. Или ты собрался счастливо жить здесь и рожать детей? Тогда спешу тебе напомнить, тут, на минуточку, война скоро начнётся. Если тебя всё это устраивает, тогда прошу, отражай всё в рапорте, и нас обоих чисто из вредности оставят здесь отслеживать популяцию гоблинов.
— Нет, господин куратор, вы во всём правы, — сказал Бен, как-то даже пристыдившись, и, словно стесняясь, спрятал громадную секиру себе за спину.
— Тогда помалкивай. Теперь ты валенок, ничего не видел и не слышал, а ещё лучше помоги, — Пак подбросил в руках ожерелье Кати. — Нам обоим во благо будет.