Сан-Блас. Избранное

— А для чего?.. Ведь я «тропический скиталец», один из тех людей, которые охотно соглашаются на самые рискованные авантюры, лишь бы им было гарантировано известное количество неиспытанных раньше ощущений. Я лично с удовольствием прокладывал дорогу в этих топях, пока здесь не было ни «христианской молодежи», ни скверных граммофонов. С их появлением мне оставалось только повернуться и уйти…

— Что вы и сделали?

— Конечно! В роли культуртрегера я самому себе показался бы смешон…

— Ну, а возможности, о которых вы только что упоминали… Неужто же все они сопряжены со столь нелюбимым вами обществом цивилизованных людей и граммофонов?

— Как вам сказать, — одни из них неизбежно приведут к комиссариатскому обеду, казенным прачкам и к «приноровленным для тропиков» костюмам из новоорлеанских магазинов…

— А другие?

Суарес расхохотался коротко и сухо…

— Для осуществления других, — иронически взглянул он на меня, — потребуется некоторое количество действительной отваги, а многие ли обладают этим некультурным свойством?

— Будьте уверены, что их найдется гораздо больше, чем вы предполагаете, сеньор!

— Тем лучше, — я вас ловлю на слове… Вообразите на несколько минут, что вы не русский, не сотрудник журнала «Глобус», а местный уроженец, вполне свободный и изнывающий от вечного безделья. Вообразите, что к вам является покорный ваш слуга и говорит: «Послушайте, мой друг, вы киснете от скуки, а между тем в тридцати милях от Колона существует презанимательный клочок земли, выступающий в Атлантические воды и скрытый от взглядов любопытных белокожих густой завесой непроходимых трав и тростников. Это — резиденция племени Сан-Блас, которое еще во времена испанского владычества обвело свои владения предельной чертой и объявило, что каждый, переступивший за нее, обратно не вернется. От времени до времени выискивались смельчаки, желавшие поближе познакомиться с таинственной страной, и достигали своей цели… Одно только обидно: никто из них не возвращался, чтобы прочесть лекцию в географическом обществе Колона. Я, кажется, единственный представитель белой расы, побывавший на территории Сан-Блас и благополучно унесший оттуда свои кости. Мне теперь как нельзя более понятна та причина, из-за которой местные индейцы предпочитают жить домашним кругом и избегают принимать случайных визитеров… Сеньор! как инженер и честный человек, я смело утверждаю, что за предельной чертой, в течение веков, скрывались от взгляда белых золотые россыпи, перед которыми Аляска и Южная Африка — ничто! Взять их открытой силой невозможно, — это будет стоить жизни шести-семи тысяч человек, но маленький отряд я, кажется, сумею провести туда и вывести обратно. Через три дня мы выступаем. Не испытываете ли вы желание развлечься?.. Позвольте, в таком случае, пожать вам руку!..»

И прежде, чем я успел опомниться, мы уже обменялись рукопожатием с сеньором Суаресом.

— Послушайте, ведь вы шутили? — воскликнул я, придя в себя и вырывая руку из его дружеских тисков.

— Ничуть. Я говорил вполне серьезно.

— Но это невозможно!

— Из-за недостатка действительной отваги? — насмешливо прищурился Родриго.

— Кой черт!.. Я мог, по вашей просьбе, вообразить себя на несколько минут бездельником-панамцем, но на самом деле…

— Вы — русский журналист и, возвратясь из территории Сан-Блас, дадите вашему журналу сенсационные и — главное — не поддающиеся никакой поверке сведения об этой таинственной стране.

— А если мы оттуда не вернемся?

— Я понимаю: вас страшит неизмеримая утрата, которую понесет в вашем лице бедная русская литература?

Это уж было слишком…

Я сделал два шага, отделявшие меня от Суареса, и, подойдя к нему вплотную, отчеканил:

— Прошу вас, дон Родриго, сообщить мне точно день и час нашего отъезда!

III

Новый участник «Коммерческого дела»

На следующее утро я проснулся с смутным сознанием какой-то глупости, проделанной мной накануне. В чем она выразилась, сразу припомнить мне не удалось, — слишком много новых лиц и происшествий прошло у меня перед глазами за этот шумный и чреватый последствиями день…

Но только что я вспомнил нашу поездку на «Гатуне», как передо мной, словно живое, встало насмешливо-спокойное лицо сеньора Суареса, и я одним прыжком соскочил на пол…

Понятно, — только этого недоставало! Сглупил, как школьник, как мальчишка… Подумаешь, какое доказательство своей отваги! Патент мне на нее требовался, что ли?.. Воображаю, каким дураком я показался этому опереточному искателю опасностей и приключений… Писатель, серьезный человек — похоже, как гвоздь на панихиду! В редакции ждут от меня описание торжественного открытие канала, а я — извольте радоваться — преображаюсь в авантюриста начала XIX века… Мило! И дернуло ж меня вчера уединиться с этим проходимцем!.. Опростоволосился, как никогда… Мелодраматическим эффектом соблазнился, — «сеньор, назначьте точно день и час отъезда»?.. Этакая глупость!

— Позволите войти?

Я, как ужаленный, обернулся к двери.

— Кто там?

— Покорный ваш слуга, Родриго Суарес…