«Сандал», которого не было

Отдых удался на славу. Удовлетворившие физиологические потребности и поплававшие в бассейне, Шум и Индеец сидели в парилке, расслабленно воспринимая окружающие сто десять градусов Цельсия, после которых будет хорошо заглянцевать вечер холодным пивом. Только кто доживет до пива? Девушки разъехались, да и вообще в гостевом комплексе осталось всего несколько человек, но и тем заплачено за то, чтобы они не беспокоили гостей в банном отсеке. Дело шло к развязке. Индеец знал, что Кувалда, Молчун и Змей готовы по первому знаку разделаться с Шумом. И он не сомневался насчет пива.

А Шум прикидывал все возможные варианты. Индеец считает, что Кувалда, Молчун и Змей думают об одном, сам он считает, что Кувалда с Молчуном и Змей с Черным думают о разном. А что думает сам Змей? Может быть, он заодно с Индейцем? Может быть, он и Черного привлек на свою сторону? И сегодняшний вечер ловушка не для Индейца, а для него, Шума? А значит, в любой момент в парилку могут войти четыре человека с оружием, которое достаточно вынуть из машин… Но Шум тоже не сомневался, что закончит сегодняшний вечер кружкой холодного, пенящегося напитка. Потому что он никогда не полагался на мысли, кишащие в черепной коробке чужого человека.

Змей и Черный, в белых махровых халатах, сидели в комнате отдыха по одну сторону длинного стола, голые по пояс Кувалда и Молчун – по другую. Кувалда подремывал, положив на стол мощные руки с огромными кулаками. Молчун меланхолично разделывал очередного омара. Все выпили, расслабились, и поскольку старшие при них обо всем договорились, то считали, что последний, трагический пункт сегодняшней встречи вычеркнут из повестки дня. Впрочем, кто и что считал, сказать трудно: ситуация была довольно запутанной, а опьянение отнюдь не способствует ясности ума и аналитичности мышления. К тому же кто и что считал – не важно. Важно было то, что скажут старшие. А старшие мирно парились и никаких команд пока не отдавали.

– Пойдем, отольем, – предложил Черный, поднимаясь.

– Пойдем, – поднялся следом Змей.

Они вышли в холл, но Черный, приложив палец к губам, направился не к туалету, а к веранде и, ухватив за рукав ничего не понимающего Змея, увлек его за собой. Откинув защелку, он распахнул стеклянную дверь в темноту, холодный воздух ворвался внутрь, а с ним и две фигуры в белых халатах. Ошарашенный Змей узнал двух новичков разборной бригады – тех самых «вояк», Десанта и Хромого, о которых недавно говорил Индейцу. Их суровые лица ничего не выражали.

– Стой здесь и не шуми, – сказал Черный Змею, но тот и так замер, будто превратился в соляной столб. Он понял, что сценарий изменился, и в новом варианте его роль отдана другому. Это была неприятная новость, тем более что неизвестно, как такое изменение отразится на его дальнейшей судьбе.

Черный, Десант и Хромой быстро и бесшумно вошли в комнату отдыха, первый сел на свое место, двое других скользнули за спины разомлевшей охраны Индейца. Раздался глухой звук, будто палкой ударили по тыкве. Удар действительно был, но не палкой и не по тыкве: кастетом в кулаке Хромого по виску Молчуна. Тот был убит на месте и тяжело рухнул на пол.

Кувалда дернулся, стряхивая дрему, но Десант накинул ему на шею обычную бельевую веревку и, перекрутив концы, резко затянул. Перегнувшийся через стол Черный схватил Кувалду за руки и навалился всем телом, их лица оказались напротив друг друга, как будто они хотели расцеловаться на прощание. Два взгляда встретились: в выпученных глазах Кувалды метались обреченность и ужас. Он бился в агонии и, похоже, хотел что-то сказать, но только хрипел, голова все больше запрокидывалась назад, сознание уходило, лишенный кислорода мозг умирал.

– Вот и пригодилась веревка, брателла! – сказал Черный, и это были последние слова, которые услышал Кувалда в своей жизни.

Хрипы смолкли, в комнате наступила тишина.

– Все! – Черный отряхнул руки, как мастеровой, тщательно выполнивший порученную работу. – Пойдем к Индейцу!

Увидев сквозь стеклянную дверь входящего в предбанник Десанта, Шум встал с полки и, ничего не говоря, выскользнул из парилки. Индеец, завидев новое лицо, все понял и попытался выскочить следом, но Десант с Шумом уперлись в дверь и его не выпустили. Индеец принялся кричать, ругаться и стучать в дверь.

– Лавку принесите или что-нибудь! – приказал Шум. – Надо дверь подпереть!

Черный, Хромой и появившийся наконец Змей, принесли лавку и пару стульев. Попробовав несколько вариантов, они наконец подперли дверную ручку таким образом, что открыть дверь из парилки было невозможно. Особенно старался при этом Змей, бросающий на Шума вопросительные и в то же время преданные взгляды. Но Шуму было не до него: он вывел регулятор температуры на максимум и внимательно наблюдал за беснующимся в парилке Индейцем. Между тем стрелка термометра ползла вверх: 115, 120, 125, 130…

– Ты что, Шум, думал, я тебя слить хочу? – не выдержав, начал волнующий его разговор Змей.