«Сандал», которого не было

Бах! бах! – Турпал схватился за грудь, сделал шаг назад и с грохотом рухнул на пол. Ноги его несколько раз дернулись.

Мухтарыч развернулся к остальным. Руки посланцев штаба медленно поползли к рукояткам оружия, а Висхан замер, будто превратился в соляной столп: его автомат стоял в углу, и дотянуться до него не было никакой возможности.

Бах! – во лбу у Хуссейна появилась маленькая дырочка, будто компостер контролера пробил билет в несуществующем поезде из Аммана в Эз-Зарк.

Бах! – острая коническая пулька выплеснула глаз Вахида, прошила мозг, пробила затылочную кость и застряла в ней наполовину, высунув покрасневшее острие наружу.

Висхан вышел из оцепенения и бросился к автомату. А может, это ему показалось, ибо мысль опережает действия и зачастую не успевает воплотить желание в реальность.

Бах! бах! – пули ПСМа обладают большой проникающей способностью, но недостаточным останавливающим действием, однако в данном случае останавливать никого не требовалось: они прошили тело хозяина со спины насквозь, разбили стекло в посудном шкафу и превратили в осколки его любимую чашку. Впрочем, жалеть об этом было уже некому.

Три тела упали почти одновременно. Мухтарыч осмотрелся. Все было кончено, контрольных выстрелов не требовалось.

– Рожа у меня, говоришь, запоминающаяся? – пробурчал он, вытаскивая ПМ из поясной кобуры Турпала. – Это у тебя рожа, притом гадючья. А у меня лицо! Понял?

Но Турпал не отвечал, и он занялся остальными трупами. Обыскал, но ни документов, ни карт, ни телефонов не нашел. Забрал автомат Хуссейна, собрал запасные магазины. Джип Висхана стоял под навесом, ключи торчали в замке. Мухтарыч положил на переднее пассажирское сиденье автомат, открыл ворота, сел за руль и включил двигатель.

– Ариведерчи, умники! Знатоки иняза, блин! – высказался в сердцах он, выезжая со двора в сгустившиеся сумерки.

Шумахер – Шум

После «стрелки» с «казанцами» братва всей группировки заговорила о Шуме: еще бы – новичок, а пацанам реально жизни спас и вел себя смело и умело!

Тайсон тоже похвалил новичка, выдал ему пятьсот долларов премии и даже пригласил на совместный ужин, что было большой честью, которой удостаивались обычно только бригадиры и руководители дружеских группировок. В отдельном кабинете плавучего ресторана «Якорь» их было только двое – охрана осталась за дверью, и это тоже было очень необычно.

Стол был уставлен невиданными деликатесами, Шумахер даже попал впросак:

– Змея?! Я ел змею, правда, сырой. Но не знал, что ее в московских ресторанах подают.

Тайсон покачал головой:

– Это копченый угорь, рыба такая. Попробуй, очень вкусно!

Сам он с аппетитом и много ел, с удовольствием пил водку, от которой Шумахер отказался, сославшись на мусульманскую веру. Тайсон согласился, что это достойная и уважительная причина, но взглянул как-то странно – то ли с недоверием, то ли с подозрением. Вообще, несмотря на хорошее настроение и добродушный тон, взгляд у него оставался взглядом тяжеловеса, изучающего противника, чтобы выбрать уязвимое место для неожиданного нокаутирующего удара.

– А почему вас Тайсоном называют? – спросил Шумахер, чтобы заполнить вдруг возникшую паузу. – Не Сонни Листоном, не Кассиусом Клеем, а Тайсоном?

Сотрапезник усмехнулся.

– То просто боксеры. А Тайсон – неукротимый боец, зверь! Холифилду откусил ухо, какого-то черного парня в баре избил до полусмерти, одну негритянскую модельку изнасиловал, а скольких отправил в нокаут – не счесть. Потому его все и боятся!

Шумахер тоже улыбнулся, хотел что-то сказать, но не сказал.

– А как тебя называть, Шум? – отложив вилку, вдруг очень серьезно спросил Тайсон. – Кто ты такой на самом деле?

– Не понял. – Шумахер поднял голову и твердо встретил взгляд хозяина.

– Ты не Магомед Асланов, – продолжил тот. – У тебя есть однофамильцы и тезки, но они не имеют к тебе никакого отношения. А тебя не существует в природе. Ты не рождался на свет, не получал паспорта, не прописывался по месту жительства, не служил в армии…

– Но вот же я! – спокойно возразил Шумахер.

– Да, передо мной сидит человек, действительно раненный в плечо, но не служащий в армии. Он говорит, что мусульманин, но не совершает намаз…

– Вера может быть скрыта от посторонних глаз.

– Думаю, ты шпион. Только шпионов так маскируют!

Шумахер кивнул.

– Да, я из разведки Буркина-Фасо…

Но Тайсон принял его слова всерьез.

– Это там ты ел змею?

Шумахер вздохнул.

– Нет, конечно! Я никогда не был в Африке! Просто пошутил.

Тайсон откинулся на спинку стула. Дерево заскрипело под тяжелым телом.

– Твои шутки могли закончиться пулей в затылок. Но я не вижу в тебе опасности. Никому нет смысла засылать тебя сюда: менты и так знают все обо мне и моих ребятах. Они подслушивают наши телефоны, вербуют наших бойцов, записывают всю информацию… Но пока я им плачу, все это пылится в ментовских архивах. Зачем им лишний шпион? Да еще так глубоко законспирированный?

Шумахер развел руками, выражая полнейшее недоумение.