Санитарный день

Первые клипы, разлетевшиеся по сети, были, пожалуй, даже излишне радикальны. «Куриная кровь» — девушка, затянутая от шеи до ступней в белый латекс, пела песню, в которой фигурировали слова про «сожранных слабых и отсутствие силы воли». И всё бы ничего, вот только на протяжении всей песни девушка носила на руках мёртвую курицу с отрубленной головой. «Цвета» — клип в серо-черных нуарных тонах, резкие тени, какие-то кабинеты, серые люди, клерки, и секретарша в ярко-синем платье, сама Вета, единственное цветовое пятно в черно-белом мире, поющая «цвета оскорбляют чувства дальтоников», и, в конце концов, превращающаяся в тень на полу — потому что «последний оставшийся цвет обречен». «Молитва» — девушка в рубище стоит на коленях посреди бескрайнего белого поля, опустив голову, сложив руки на груди, и поет — сперва о вроде бы совершенно правильных вещах. О мире, о здоровье близких, о чистом небе, о завтрашнем дне… но постепенно слова меняются, интонации меняются тоже. Бог, к которому обращается девушка, должен дать ей побольше денег, отнять у соперницы мужа, и отдать ей, и дать ей ребенка, «чтобы привязать», ей нужна одежда, лучше, чем у других, дорогая машина, «и чтобы издохла тварина, которая пакостит мне». В конце песни девушка поднимает голову, и зритель видит зеркальную маску, в которой отражаются женские лица. Последние слова в песне — «ты не об этом молилась вчера, дорогая сестра?»

Каждая песня Веты превращалась в скандал, каждое интервью обсуждалось неделями. Главным рефреном «пятиминуток ненависти к Вете Штерц» была, конечно, тема папиных денег, и полная вседозволенность — Вету действительно никто не трогал, тогда как кого-то другого призвали бы к ответу и за меньшее. Вета подобные предположения не опровергала, и не подтверждала, тем самым подливая масла в огонь всё новых скандалов и сплетен. Её популярность держалась уже восемь лет, и не собиралась стихать, наоборот, она росла. Последняя песня Веты, «Служанки здравого смысла и верные дщери морали», собрала за двое суток почти десять миллионов просмотров. В песне Вета откровенно глумилась над неким усредненным офисным коллективом, состоявшим из «очень правильных женщин», а в клипе показывалась подноготная этих женщин, настоящий сборник пороков и гнили — измены, обманы, подлоги, отцы, воспитывающие чужих детей, шантажи, алкоголь, показные походы в церковь, и чуть ли не в следующем кадре — почти голые посиделки в бане, в компании чужого мужа. При этом Вета умудрялась балансировать на тончайшей грани, отделявшей искусство — к которому она себя относила — и лютый кринж, от которого делалось не по себе, и начинали гореть от стыда от уведенного уши, и хорошо, если только уши. Баланс этот Вета держала безупречно, надо отдать ей должное, и злопыхатели, пытавшиеся как-то достать Вету, всегда оказывались в проигрыше.

Она была богата. Очень богата, и давно уже не отцовские деньги делали Вету той, кем она в данный момент являлась. А у богатых, как известно, всегда есть свои причуды, и причудой, если это можно так назвать, известной скандальной певицы Веты Штерц стала конспирология. Ей уже давно наскучил и осточертел обыкновенный мир, в котором она жила, ей хотелось быть причастной к чему-то необычному, нереальному, тайному — и в этом своем желании Вета тоже преуспела, равно как и во всех остальных. Вета принялась искать свою личную «темную сторону», и отыскала.

Сперва были «пристрелки», поиск подходящих сообществ, причем обязательно в реале, не в сети. Сеть — это решето, небезосновательно считала Вета, тут ничего не скроешь. Поэтому на встречи она сперва стала отправлять слегка загримированную под себя свою же секретаршу (которая была рада стараться, зарплата, которую ей платила Вета, была такая, что даже говорить страшно), и лишь потом, убедившись в безопасности, стала наведываться на такие встречи сама. Конечно, не на все подряд. Разумеется, у Веты были осведомители, которые предупреждали её, что там-то и там-то лучше тогда-то и тогда-то не появляться. Подобные встречи были запрещены, незаконны, и этим они для Веты оказались особенно притягательны. Секс, вечеринки, поездки, другие страны, веселые компании — всё это приелось, и не вызывало интереса, а вот там, на этих встречах, Вета видела людей, вызывавших у неё жгучее любопытство. Они — знали. Они действительно что-то знали, и ей очень хотелось знать — тоже.