Санитары человечества

– Да так, небольшая оказия… два года назад он упал с водонапорной башни в одной из заброшенных деревень… – немного дрогнувшим голосом, ответил Михалыч, – проломил череп и сломал позвоночник… Вот так вот, в сенях овощи и в спальне овощ… да простит меня Бог за этот каламбур…

Михалыч перекрестился в угол зала, там, на стене висел выцветший календарь с изображением Девы Марии с младенцем. Александр давно уже не видел такого религиозного жеста и искренне удивился.

– Знаю, надо было дать ему умереть, чтобы не мучился… но я не смог это сделать… проявил слабость… – в глазу сверкнула слеза, – он же дышит, он на меня смотрит, хоть и мычит… бульончик любит глотать… Я сказки читаю, ему нравится… Как же я дам умереть?.. Нет… Что я? Не смогу родному сыну, что ли подтереть попу?.. Или ноги с руками подвигать?.. Да я всё смогу… Как вы относитесь к иван-чаю с диким мёдом?..

От резкого перехода от сына к чаю, гости вздрогнули.

– Не против… но потом сходим к вашей кузнице, глянем с чем мне работать…

– Хорошо! Тут, не далеко от склона этой горы… вообще, в своё время эта гора спасла жизнь мне и моей группе… – стал вспоминать Михалыч, одновременно закидывая поленья и берёзовую кору, в грубо сваренную «буржуйку» и доставая некое подобия огнива. – Сейчас… минуту…

Рядом с буржуйкой стояло ведро, из него Михалыч вытащил шепотку сухой травы, заменяющую трут, и положил на конец кремниевого огнива. Ловким движением рук, хозяин чиркнул гвоздём и сухостой задымился.

–Вуууу… вуууу… – стал раздувать Михалыч, щурясь от дыма. Через секунду трут вспыхнул. Подбросив ещё немного сухой травы, он осторожно выложил огонёк в печь. – Так и живём… по-простому, как наши предки… У нас есть спички, и даже зажигалки, находили в экспедициях, но стараемся без острой необходимости их не использовать. Вы садитесь за стол… не стойте, как чужие… Сейчас я быстро организую перекус…

– Мы особо есть не хотим… – Александр с Колей прошли к деревянной скамье у окна, стоящей рядом с грубым столом с толстенными ножками и сели.

– Давайте… опозорьте меня… Чтобы гостей не накормить?.. Да где это видано?! – возмутился Антон Михайлович, выкладывая на стол деревянные чаши с более-менее разнообразной едой. – Это гордость наших «Родимичей»! Это всё мы возродили своими руками… Это настоящий картофель, эта солёная капуста из реальных кочанов, если что… А вот кабачковая икра, представляете? Ещё у Козловых в этом году выросли баклажаны, но их всего пять кустов, решили, пустить все плоды на семена… думаю, в следующем году будет уже отличный урожай!.. Это мёд вместе с сотами… берите лепешку и макайте, не стесняйтесь… Лепёшки из овса, не очень вкусные, но с чем-то пойдёт! Знаете, семена овса дали хороший урожай, растут отлично, но пока рожь и пшеницу не можем возродить… не всходят…

– Антон Михайлович, если не секрет, а где вы достали семена? – Александр на половину лепёшки положил восковой кубик мёда и поднёс к носу. Давно забытый аромат защекотал ноздри, пробуждая такие далёкие воспоминания.

– В одной из экспедиций под Златоустом мы наткнулись на небольшое семенохранилище, – Михалыч поставил на печь кипятиться железный чайник и, пройдя к своим гостям, сел рядом, – …говорят, незадолго до начала бомбардировок правительства многих стран построили такие «семенные банки»… вот и у нас, в России они были построены… видать и нарвались мы на одно такое хранилище…

– Повезло… а как спасла вас и вашу группу эта гора?.. – напомнил Александр, не без удовольствия входя во вкус поедания угощений. Коля не разделял такого ажиотажа по отношению к человеческой пище, он без интереса крутил в руке взятый плод отваренного картофеля, мечтая о хорошем глотке тёплой крови.

– А это прямо какой-то мистический рок… – заулыбался хозяин, – Это было в тридцать восьмом году… да, да… в самый разгар Зимы… Мы выживали в Миассе, слава богу, на этот город не прилетело никакой бомбы… только со Златоуста иной раз надувало облака… надеюсь, понимаете?!.. Там мы в бомбоубежище и тянули первые три года… страшное время было, думаю тогда и вам не легко было… Ну так вот… в какой-то момент мы достигли предела в радиации и не смогли больше там жить… Собрали манатки и рванули подальше, на юго-запад, через Уральские горы… Нас осталось к тому времени четырнадцать человек, обмороженных, покалеченных и напуганных не очень радужными перспективами… Мы были на грани, запасы еды закончились… шестидесятиградусный мороз… окутанные кто во что горазд… В таком состоянии мы вышли к склонам этой горы умирать…

– Не понимаю… и как она вас спасла?