Санкция Айгер

…И оба замолчали на несколько минут. Она не поднимала глаз, а он, после первого ошеломленного взгляда на нее, пытался ослабить свой гнев и замешательство, заставляя себя смотреть только на картины.

Наконец он вздохнул и, оттолкнувшись, встал с кресла.

— Так, мадам, пожалуй, отвезу-ка я вас на станцию. Последний поезд, знаете ли… — Громко начав, он закончил еле слышным шепотом.

Она послушно пошла вслед за ним по каменным ступеням. Пока они были в галерее, наверху разразилась жуткая гроза, которую они даже не слышали. Теперь они поднимались как бы сквозь слои нарастающего, но еще приглушенного шума — дождь металлом стучал о стекло, ветер выл, что-то хлопало, как флаг на ветру, вдалеке басовито ворчал гром.

На кухне она спросила:

— У нас хватит времени на бокал шампанского, который вы мне недавно предлагали?

Он прикрыл свою боль сухим холодом вежливости.

— О, разумеется. В библиотеке?

Он понимал, что и она расстроена, и постарался добить ее, используя в качестве дубинки подчеркнуто искусственную нарочитую светскость. Он весело болтал о нехватке транспортных средств в этой части Лонг-Айленда, об особых трудностях, вызванных грозой. Они сидели в тяжелых кожаных креслах, лицом друг к другу — а дождь под прямым углом лупил по витражам, стены и пол рябили красным, зеленым, голубым. Джемайма вмешалась в поток его речей, направленных лишь на то, чтобы исключить всякую возможность настоящего общения.

— Мне, наверное, не следовало вас так сразу ошарашивать, Джонатан.

— О? А как же вам следовало меня ошарашить, Джемайма?

— Я не могла продолжать… не могла, чтобы мы продолжали… оставляя вас в неведении. А более мягкого способа я найти не могла…

— Могли бы огреть меня кирпичом, Джемайма, — предложил он и рассмеялся. — На меня, наверное, затмение нашло. Что-что, а голову вскружить вы умеете. Мне давно бы следовало понять, что никакого совпадения тут быть не могло. Вы на самолете в Монреале. Вы в такси около конторы Дракона… Как все планировалось, Джемайма? Вы должны были распалить во мне желание, распалить до белого каления, а потом отказывать мне, пока я не соглашусь провести для Дракона эту санкцию? Или вы собирались нашептывать мне в ухо коварные речи, пока я лежал бы расслабленный и блаженный после совокупления?

— Нет, все гораздо примитивнее. Мне было велено украсть деньги, полученные вами за последнюю санкцию.

— М-да, прямо скажем, лобовой подход.

— Я видела — деньги лежат у вас внизу, на столе. Мистер Дракон сказал, что эти деньги вам очень нужны.

— Он прав. Но почему именно вы? Почему не кто-то другой из его холуев?

— Он решил, что я смогу быстро войти к вам в доверие.

— Ясно. И как давно вы работаете на Дракона?

— Фактически я на него не работаю. Я состою в ЦИРе, но не в Спецрозыске и Санкциях. Они выбрали кого-то из другого отдела, чтобы исключить возможность узнавания.

— Разумно. Чем же вы занимаетесь?

— Я курьер. Работа стюардессы — очень подходящее прикрытие для этого.

— И часто вам приходилось выполнять подобные задания? Забираться к кому-то в постель в служебных целях?

Она подумала и все же решила воздержаться от заведомой лжи.

— Пару раз.

Он немного помолчал, потом рассмеялся.

— До чего же мы друг другу под стать! Убийца-эгоцентрик и патриотическая шлюха. Нам бы спариться, да и посмотреть, кого мы породим. Эгоцентричная шлюха — еще куда ни шло, ничего против не имею, но убийца-патриот… Гаже ничего быть не может.

— Джонатан, — она склонилась к нему, неожиданно рассерженная. — Вы хоть представляете себе, насколько важно это задание и почему мистер Дракон так настойчиво добивается вашего согласия?

Он посмотрел на нее молча и без всякого выражения — в его намерения не входило помогать ей вести этот тяжелый и неприятный разговор.

— Я знаю, что он не посвятил вас в детали. Он и не мог этого сделать, пока у него не будет гарантий, что вы согласны. Но если бы вы только знали, что поставлено на карту, вы согласились бы.

— Вот в этом я сомневаюсь.

— Мне бы так хотелось рассказать вам. Но мои инструкции…

— Понимаю.

После паузы она сказала:

— Я старалась от этого отвертеться.

— О? Неужели?

— Днем, когда мы лежали на пляже, я поняла, что было бы гадко так поступить теперь, когда мы с вами…

— Когда мы с вами что? — Он приподнял брови, любопытствуя.

Она поморщилась — одними глазами.

— Словом, я тогда оставила вас, пришла сюда, позвонила Дракону и попросила освободить меня от этого задания.

— Он отказал, я полагаю?

— Он не мог говорить со мной. Ему делали переливание или что-то вроде. Но его помощник отказал… Как его?

— Поуп. — Он допил вино и поставил бокал на стол. — Мне, знаете ли, в это как-то трудно поверить. Ведь вы с самого Монреаля в этом участвовали. И притом вы, похоже, убеждены, что мне надо согласиться на эту работу…

— Вы должны, Джонатан!

— … и несмотря на все это вы хотите, чтобы я поверил, будто один приятный денек в моем обществе заставил вас резко изменить позицию. И я просто не могу не чувствовать, что вы совершаете ошибку, стараясь одну ложь замазать другой.