Сансара. Оборот первый

– носителям чипа «супербосс» – независимо от возраста, пола, места нахождения и расовой принадлежности, одновременно или в порядке очереди, до пяти представителей за сеанс включительно.

Продолжительность сеанса от 15 до 180 минут.

В перечень услуг входит:

– традиционный секс;

– оральный секс;

– ролевые игры – до 30 минут включительно, далее за дополнительную плату;

– ролевые игры с элементами БДСМ (оборудование предоставляется, использование оборудования, принесенного с собой, категорически запрещено) – до 30 минут включительно, далее за дополнительную плату;

– массаж одного или нескольких участков тела – до 30 минут включительно, далее за дополнительную плату.

Лицензия действительна до (опять цифро-буквенный код) включительно. Предоставление любых услуг перечня вне срока действия лицензии является незаконным и влечет за собой штраф».

Витиеватая подпись и две печати.

Я обалдело ловил челюсть. Любовь всей моей жизни оказалась… оказалась… То есть, если я правильно понимаю. А я пока мало что понимаю.

Зато Диана, кажется, чувствовала себя как рыба в воде.

– Так у нас ещё и лицензия просрочена, – хищно улыбнувшись тян, проговорила она. – Как же так, малышка? Отнести свою попку в лицензионный центр – непосильный труд?

– Она не просрочена, – пискнула тян. И попыталась заслонить собой злосчастный лист. – Там есть вторая печать, о продлении срока действия!

– Есть, – расплылась Диана в совсем уж людоедской улыбке. – И наверняка находятся лохи, которые не знают, что продление лицензий отменили, дай бог памяти, год назад… Денежки мы любим, а налоги пусть супербоссы платят?

Тян отчаянно разрыдалась.

– Если бы вы оказались в моей ситуации, не говорили бы так! – всхлипнула она. И с надеждой посмотрела на меня.

Я вспомнил пачку извещений о штрафах за превышение скорости и неправильную парковку, которые почему-то не выбрасывал, а складировал на полочке в коридоре. Черт его знает, зачем. Подчиняясь, вероятно, призрачному «вот будут деньги, тогда». Что-то подсказывало, что тян, пришлепнув на просроченную лицензию липовую печать, руководствовалась теми же соображениями.

Почувствовав невероятно мощное притяжение душ, я раскрыл объятия. Тян немедленно оказалась в них.

– Ну, зачем ты, – с укоризной сказал я Диане. – Мы же не знаем… э-э-э…

– Ситуацию, – подсказала тян, прижимаясь ко мне так, как до сих пор это происходило только в эротических фантазиях. Впрочем, такие… глаза я до сих пор тоже только в них и видел.

Моя душа ринулась к моей мечте с утроенной силой. Руки помогали душе. Прочие части тела тоже не скучали. А Диана смотрела на нас с умилением повара, решившего позволить курочке покудахтать – перед тем, как занести над ней нож.

– Ничего, что на самом деле эта сисястая милота – мужик? – елейным голосом спросила она.

Я, в мечтах уже женившийся на тян сорок раз в разных позах, а в реальности успевший склониться к её губам, отпрянул.

А тян с облегчением рассмеялась.

– Поняла! – обрадовалась она. – Вы сумасшедшая, да? – С надеждой посмотрела на меня. Шепнула: – Милый, выгони ее. Ведь мы с тобой оба знаем, что просроченная лицензия –полная ерунда, – и прижалась ко мне ещё душевнее, чем раньше.

– Мужик, мужик, – с усмешкой повторила Диана. – Хоть и не помнит прошлую жизнь. При переселении душ Нижних миров память обнуляется. Говорят, есть уникумы, которые помнят прошлые жизни, но лично я таких не встречала… Так что, дяденька? – В руке у Дианы появился смартфон. – Вызываем лицензионщиков? Или проходим небольшую процедурку и с чистой душой дурим полицию нравов дальше?

Тян, явно колеблясь, смотрела на нее.

– Если с вами обоими, то час. Если по отдельности, то полчаса с каждым, – решившись, обозначила условия она. – Бесплатно. Идёт?

– Дура, – вздохнула Диана. – Мне нужно просканировать твою память. Не текущую, – торопливо перебила восклицание, – прошлую. Ты все равно о той жизни ни хрена не помнишь, какая тебе разница?

– А это больно?

– Приятно, блин! Это никак. Вырубишься, и всё. Очухаешься – нас тут нет. Ну, этот, может, – Диана кивнула на меня, – в процессе передернет раз-другой, ну так ведь с тебя не убудет.

– Не слушай ее, – покраснев, кажется, до самых пяток, крякнул я.

Но тян на меня не смотрела.