Сансара. Оборот второй. И пришел творец

Выглядело всё почему-то до боли узнаваемо. Я точно знал, что в здешних краях никогда не был, и в то же время…

— Вот козлина! — Я чуть руль не выпустил от возмущения. — Это же… Это же…

— Что? — пискнула Фиона. — Зачем мы едем в город?! Там же люди!

У меня на язык рвалось столько всего, что, наверное, дня бы не хватило высказать.

О том, что думаю о косплеерщиках вообще и таких снобах, как Амадей, в частности.

Это же Монте-Карло! Трасса Гран-при Монако, самая известная городская трасса в мире. Построенная на средиземноморском берегу каким-то принцем со сложным именем и известная прежде всего тем, что посмотреть на гонки туда стекаются все самые богатые и знаменитые люди.

— А почему Монте-Карло? — пробормотал я. — Строил бы уж Яс Марину, чё. Туда бабла ещё больше вгрохали. И принцы есть. Арабские, правда…

— Что? — переспросила Фиона.

— Восхищаюсь великолепием! — крикнул я.

Надеюсь, моё бормотание Амадей не услышал.

Так, всё! Стоп. Не отвлекаться на Амадея.

Соперники-то меня мощно обошли, втопили оба, как в последний раз. Интересно, уже гоняли тут, или тоже, как я, впервые увидели трассу?

Хотя, нет. Я-то — не впервые! Вспоминай, Костя. Что ты знаешь о трассе в Монте-Карло?

Она проложена через город, частично идёт по берегу моря. Посредине дистанции — знаменитый поворот-шпилька на сто восемьдесят градусов, дающий доли секунды для принятия решения и, по сути, единственный шанс обогнать соперников. Если Амадей полностью слизал трассу с той, что в Монте-Карло, то это единственно возможное место обгона. А, и ещё в конце будет туннель. Резкий уход сначала в темноту, потом из темноты на свет — на этом тоже можно сыграть.

Мы влетели в город. И я понял, что Амадей — не просто косплеерщик, а очень подлый косплеерщик. Вряд ли настоящая трасса в Монте-Карло сужается настолько, что одной машине — суметь бы проехать, не чиркнув бортами о стеклянные витрины и стены домов. Не удивлюсь, если в домах даже люди живут — для полноты ощущений. Не собственных, понятное дело, Амадеевых.

Ну, зато соперникам здесь пришлось притормозить, и я их почти догнал. Блин, а это еще что?!

По широкой трассе третий уверенно шёл впереди двадцать пятого. А сейчас, на узком участке, притормозил, и гопник повис у третьего на хвосте. Трасса чуть расширилась, теперь на ней смогли бы разойтись полторы машины.

На глазах у изумлённой публики, то есть, меня и Фионы, двадцать пятый резко вильнул вправо и въехал колёсами на стену. Два колеса, левых, остались на асфальте, а два правых поехали по стене, едва не касаясь подоконников дома. Машина накренилась так, что двадцать пятый в ней, наверное, на боку лежал.

— А так можно было, да? — пробормотал я, глядя на то, как двадцать пятый обгоняет третьего.

Если ему хватит прямого участка на то, чтобы завершить обгон, если трасса сейчас никуда не вильнёт… Вильнула. Вправо. И резко расширилась.

Третий лихо вписался в поворот и полетел дальше, а двадцать пятый, не справившись с виражом, оторвался от стены и юзом ушёл влево. Срикошетил от ограждения и выскочил обратно на трассу, прямо мне под колёса.

На то, чтобы его обойти, не хватало места — ни слева, ни справа. Я почувствовал, как моя нога пытается притормозить — Амадей, видимо, зассал.

Но, блин! Я-то — не Амадей!

Я с усилием переставил ногу на газ. Выжал на полную. И атаковал колёсами стену слева.

«Всё, Костя, — орали остатки моего разума, — звездец тебе!»

Машина, к счастью, криков разума не слышала. Она уверенно взобралась на стену. Я завалился вправо, удерживаемый ремнём безопасности. Визг Фионы воспринимал уже как ненавязчивый фон. Стена под колёсами внезапно закончилась, и началась витрина. Стёкла брызнули во все стороны, но внутрь я почему-то не проваливался. Должно быть, ехал быстрее, чем успевало треснуть и обвалиться стекло.

Двадцать пятый остался позади.

— Да-а-а!!! — бешено завопила Фиона, — Да, Костя!!! Ты обогнал!!!

А то сам не вижу. Я вернул машину на трассу. Двадцать пятый остался горевать сзади, третий нёсся впереди.

Да, этого парня обойти будет посложнее, чем дуболома двадцать пятого. И неизвестно, какие ещё подлянки приготовил на пути Амадей. Если я всё помню правильно, то до шпильки уже недалеко…

Шпилька. Самый крутой разворот из всех возможных, на сто восемьдесят градусов. В оригинале он, если я ничего не путаю, проходил мимо какого-то отеля, и проживающие в нём люди могли наслаждаться гонками прямо со своих балконов.

Не знаю, чем насолили Амадею в прошлой жизни владельцы отелей. Может, вай-фай хреновый был, а может, ноги у входа заставляли вытирать — без понятия. Но шпильку Амадей устроил прямо на отельной территории.

Это была вообще не трасса! А обычная парковая дорожка, на которой двум мамашам с колясками разъехаться — и то тесновато.

Вокруг цвели на клумбах цветы, жизнерадостно били фонтаны, лежали в шезлонгах и сидели у стоек баров довольные люди, с газетами и напитками в руках.