Сапфировая бабочка (СИ)

Я посетила лавку с притираниями, ароматическими маслами и средствами для смягчения кожи в поисках чего-то, что могло бы изменить оттенок волос. В лавке я нашла отвар из шафрана и чистотела, который придаст легкий золотистый налет, достаточно заметный, чтоб никто не подумал "а ведь волосы у нее, как у леди Лизток". Туфли леди Лилибет нашла среди своих — у нас, по счастью, оказалась одна нога.

Мне выдали три золотых и велели позаботиться о маске. Посмотрев на платье, я уже знала, кем я хочу быть. В восемнадцать лет еще можно позволить себе беззаботно порхать. Этот возраст так быстро проходит! В прошлой жизни он попал на тусклые годы, когда вместо "порхать" занимались "достать". Здесь моя жизнь тоже не располагает к увеселениям, но хоть один вечер я могу себе позволить забыть о горестях, о графстве Торк и о жестоком лорде. Я буду Сапфировой Бабочкой!

Купив кусочки шелка у модистки я смастерила симпатичные крылышки, которые пришила на ворот сзади. Они были похожи на пелерину, но по форме указывали на крылья. В книгах я нашла изображения дам на карнавалах. До идеи полного костюма тут еще не дошли, выбранного персонажа указывают намеками. Соломенная шляпка и посох — пастушка. Огромная брошь из перьев и маска-клюв — птица. Розовое платье, золотистая маска, шпильки-звездочки в прическе — утренняя заря. Моя маска будет в виде бабочки с золотыми завитками, сзади пелерина-крылышки — и порхать!

То ли я и правда в чем-то стала восемнадцатилетней девчонкой, то ли устала бояться и прятаться, но к балу я пришла в таком возбуждении и восторге, что даже "черный" день накануне был не таким уж черным — выпив чашку какао леди Лилибет заразилась моим настроением и весь день философствовала о том, что в жизни бывает всякое, и не стоит поддаваться унынию. Прислуга смотрела на меня как на Добрейшую Мать во плоти.

Глава 7

В день бала меня освободили от обязанностей, тем более, что леди Лилибет было не до меня. Сначала она следила за приготовлением зала, затем нервно доспрашивала мажордома о меню, полчаса подремала на софе и призвала меня в свой будуар наводить красоту. Несмотря на маску мне полагалось сделать макияж. Я не стала отбеливать лицо по местной моде, лишь слегка осветлила кожу, подчеркнула глаза и выбрала достаточно яркую помаду, чтобы ничто не напоминало о скромной и блеклой Агате. У Агаты были правильные черты лица, русые волосы и ресницы чуть темнее волос. По моим меркам ее нельзя было назвать красавицей, особенно без макияжа, но для местных "натуральная красота" была привычной, и на Агату заглядывались при всей ее блеклости. Но сейчас, с золотистыми чуть притемненными бровями, темнокоричневыми ресницами, темнорозовыми губами — да, сейчас Агата стала красоткой. То есть, я стала красоткой. До сегодняшнего дня я видела себя только в маленькое зеркальце, но леди Лилибет дала мне возможность собираться на бал перед ростовым. Агата была хорошо сложена и вполне симпатичной, особенно, если ее приодеть. Может быть, если я буду иногда смотреть на себя в полный рост, я, наконец, привыкну, что вот эта девушка — я.

Пока камеристка леди Лилибет укладывала мне волосы, та придирчиво осмотрела меня и вынесла вердикт: — Прекрасно, не хватает только мушки у губ! — Леди Лилибет, это знак? — кажется, я читала, что мушками дамы обозначали тайные послания. — Да, — леди Лилибет посадила крохотное пятнышко себе на щеку. — Мушка слева — леди замужем. Мушка справа — леди вдова. Мушка у губы значит, что у вас нет ни жениха, ни кавалера. Я совершенно уверена, что к концу маскарада у вас появятся желающие стать тем или другим!

Когда я была готова, леди Лилибет подвела меня к зеркалу. Да, то, что отражалось, ничуть не напоминало прежнюю Агату. Более того, оно ничуть не напоминало меня. Но мне нравилось то, что я видела. Я не против носить эту личину, скажем, раз в год.

Сама хозяйка оделась царицей ночи: корона из звезд легла на черное покрывало, брошь-луна на черном платье, серебряная маска.

— О, как я забыла! Девушке высокого положения неприлично появляться без украшений. — Но на мне серьги, за которые я вам очень благодарна. — Ах, этого совершенно недостаточно. Вот, возьмите.