Саракш: Тень Странников

Идея съездить на пару дней в дикие места, на самую окраину Серединных Островов, поначалу не вызвала у Камао особого восторга. Чего они там не видели? Море – оно везде то же самое, и берега такие же, а в обжитых места к твоим услугам все удобства: и гостиницы, и уютные кафе, и развлечения. Однако он уступил Натаи, причём не только потому, что хотел сделать ей приятное: в глубине души Камао лелеял сладкую мысль, что когда они останутся одни – одни, совсем одни, одни на десятки километров окрест, словно первые люди на земле, – девушка наконец-то ему уступит и станет его женой до брачной церемонии, до которой ещё целых две недели. Камао подозревал, что Натаи сама этого хочет, поэтому и стремиться подальше от людских глаз: сплетни – страшная вещь, они могут замарать самое доброе имя. Невеста – ещё не жена, а завистники не преминут позлословить о «распутном поведении» любимой дочери самого Аримаи Танаодо: вот, мол, она какая, для неё нравственные законы не писаны! Серединники вообще помешаны на законах – и нравственных, и любых других, – недаром их называют законопослушными.

– Хорошо… – Натаи закинула руки за голову, подняла лицо к небу и зажмурилась. – Надоел мне этот наш уют, где всё расписано от и до, и где шагу нельзя ступить, чтобы не нарушить какое-нибудь неписанное правило. Не люблю расчерченного и упорядоченного – человек рождается свободным, зачем загонять его в тесные рамки, и кому это надо?

– Смотри не свались, – предупредил её Камао. – Стоит закрыть глаза, как начинаешь терять равновесие (А если терять, так уж лучше девственность, добавил он про себя).

– Не свалюсь, – девушка засмеялась и перепрыгнула на соседний камень. – А если и свалюсь, ты ведь меня поймаешь, правда?

– Обязательно поймаю, – пообещал Камао. – Поймаю, обниму – крепко-крепко, – и буду целовать – долго-долго, – а потом…

– Размечтался, – Натаи озорно тряхнула волосами, ещё не высохшими после купания. – Тогда уж я лучше постараюсь не упасть!

Она перепрыгивала с камня на камень, омывая ноги в шипящей пене волн, лизавших береговые валуны, а он шёл за ней по кромке прибоя, любуясь гибкостью её движений и её красотой. Добравшись до песчаной полосы, разрывавшей нагромождение камней, обросших бахромой водорослей, Натаи соскочила на песок и заявила требовательно:

– Время обеда! Что принёс мужчина-добытчик женщине своего племени? Удачна ли была его охота?

– Мужчина принёс хранительнице огня сытной еды и вкусного питья. Его охота была удачной.

С этими словами он сбросил с плеча сумку, порылся в сложенной в ней одежде и вытащил упаковку с копчёной рыбой и бутыль с лёгким вином. Бросив на песок полотенце, Камао разложил на нём снедь.

– Прошу к столу!

Они сидели на полотенце, ели, пили и смотрели друг на друга – они были одни, как первые люди на земле. Они целовались долго и жадно, но когда Камао попробовал сократить площадь тела девушки, прикрытую тканью купальника, она воспротивилась.

– Не надо… пожалуйста… Я тоже хочу тебя, да… но… Невеста – это от слова «не ведать», не ведать страсти. Как я надену белое свадебное платье? Мне будет стыдно…

– Перед кем, Натаи? Что за глупости…

– Перед собой. Прежде всего надо быть честным перед самим собой, и только потом уже можно требовать честности от других. Так говорит мой отец, и я с ним согласна. Ты не сердись, а? Я люблю тебя, очень, и хочу быть твоей женой, но сейчас – не надо. Пожалуйста.

Сдерживаясь, Камао встал и скрестил руки на груди, сжав пальцами плечи. В висках гулко стучала кровь, ослепляя сознание и заглушая разум. Откуда-то из тёмных закоулков вылезла обжигающая мысль «Сейчас я повалю её на песок и возьму её силой!», но Камао её задавил: разве можно так обращаться с любимой?

Девушка подошла к нему и тихонько коснулась его плеча.

– Не сердись, любимый, постарайся меня понять, – сказала она и добавила, желая его отвлечь: – Ты знаешь, что это за острова?

– Какие?

– Вон те, – она дёрнула подбородком, показывая, и он различил в туманной дымке смутные бледные очертания далёкой земли. – Это Внешние Острова.

– Те самые?

– Те самые. А вон там вот – видишь? – Барьер. Цепь энергоэмиттеров, граница между нашим добродушным миром и злобным миром гниловатых.

Внешние Острова, думал Камао, так вот вы какие… С виду – острова как острова, в Архипелаге таких тысячи, но если знать, кто там обитает… Клоака, выгребная яма, куда стекает гной со всей Империи. Хранилище человеческих отбросов, вонючая помойка. Зря мы сюда приехали, не хочу я на них даже смотреть…