Саранча

Алегра делает пальцем то, что никогда не делают воспитанные дети. Она пальцем показывает на дверь. Игнятович выходит.

Затемнение

4.

В то же самое время на другом конце старой части города, в другой кухне другой старой квартиры, забитой вещами в таком же стиле и с такой же символикой, за столом сидят Симич и Надежда. Симич по-прежнему в своем лучшем костюме, его плащ и дешевая папка, наполненная переплетенными в книги мыслями, лежат на стуле рядом. Все удивительно похоже на квартиру Игнятовича, только заметно меньше. Словно в домах самого крупного и самого мелкого гномов. Надежда держит электронный аппарат для измерения давления.

Надежда. Дайте руку. Не эту, другую. (Симич послушен как ребенок.) Так. (Надежда прикрепляет к его руке аппарат. Нажимает кнопку, аппарат с тихим гудением начинает работать. Они ждут результата.) Выглядите вы уже лучше. На улице было похоже, что сейчас рухнете на землю. Посмотрим: сто тридцать девять на восемьдесят девять, отлично. Как у спортсмена!

Симич. Вы уверены? Эта штука правильно показывает?

Надежда. Безошибочно. Пожалуйста, можем повторить.

Надежда нажимает кнопку, аппарат тихо гудит. Ждут.

Надежда. Вы действительно выглядите гораздо лучше. Вернулся нормальный цвет лица. Что с вами произошло, отчего вам сделалось так плохо? Случилось что-то?

Симич. Ничего.

Надежда. Что-то наверняка было. И успокойтесь, вы не умираете, почему вы постоянно это повторяете?

Но Симич ничего не говорил.

Симич. Но я ничего не говорил.

Надежда. «Умираю, умираю, умираю…» — повторяете неизвестно зачем.

Симич

. Да я действительно не…

Надежда. Вот: сто тридцать восемь на восемьдесят восемь. С вами все в порядке.

Симич. Невероятная точность.

Надежда. А я что говорю. Как у спортсмена.

Симич(слегка сконфужен. Встает.) Да ладно, бросьте… А вы что, врач?

Надежда. Нет. Ну и что?

Симич. Ничего.

Надежда. Разве только врачи умеют мерить давление?

Симич. Я этого не говорил… Потрясающее устройство. Только не могу понять, зачем оно вам?

Надежда. Да так. Хорошо иметь его под рукой. Всегда может кому-то пригодиться. Правда, чем больше ходишь по врачам, тем больше болеешь. Ведь все идет от головы.

Симич. Кое-что и от болезней.

Надежда. Но болезнь приходит из головы.

Симич. Не уверен.

Надежда. А я уверена. Вот, только что, когда я увидела вас на улице, бледного, с выкаченными глазами, я сразу поняла, что с вами что-то случилось. Что с вами случилось?

Симич. Я же сказал, ничего. Это от перемены погоды.

Надежда. Возможно. Вы слишком тепло одеты. И здесь у вас очень влажно. И душно. Почему вы не откроете окна?

Симич. Шел дождь.

Надежда. И что? Вы же не сахарный.

Надежда, не спрашивая разрешения, раздвигает тяжелые занавески, открывает окна. Мы просто чувствуем свежесть, которая наполняет квартиру.

Надежда. Хотя вы такой сладкий.

Симич

. Сначала вы сказали, что я выгляжу как молодой, а теперь я, оказывается, еще и сладкий?

Надежда. Но так оно и есть.

Ничего подобного. Надежда просто хочет подбодрить старика. Поэтому и разговаривает с ним бездумно, словно он ребенок.

Симич. Дорогая девочка, даже когда я был молод, я не выглядел молодым.

Надежда. Ну, вот в это я не верю.(А надо бы поверить.) Неужели вы не знаете, что весь дом наблюдает за вами, когда вы по утрам делаете зарядку?

Симич(Симич улыбается. В первый раз за последние несколько лет). Неужели? И вы тоже?

Надежда. Я же говорю — все. Там, наверху, окно без занавесок, это мое.