Читаем Сарданапал полностью

С мятежниками бьются, пядь за пядью

Отстаивая; сходятся к дворцу,

Чтоб окружить его - и государя

Спасти. Мне велено...

(Умолкает.)

Мирра

Молчать не время!

Панья

Князь Салемен велел молить царя

Доспех надеть и, хоть на миг, бойцам

Явиться лично. Появленье это

Сейчас важней, чем войско.

Сарданапал

Эй, доспех!

Мирра

Пойдешь?

Сарданапал

Пойду! Эй, там, щита не нужно.

Он так тяжел; мой меч и легкий панцирь.

Повстанцы где?

Панья

Свирепейшая схватка

Шагов пятьсот от внешних стен дворца.

Сарданапал

Так я верхом могу сражаться. Сферо!

Подать коня! У нас и во дворах

Просторно, и через ворота можно

Полконницы арабской провести.

Сферо уходит за оружием.

Как я люблю тебя!

Сарданапал

Я знал.

Мирра

Но только

Теперь узнала!

Сарданапал

(слуге)

Мне еще копье.

Где Салемен?

Панья

Как воин - в самой гуще

Сраженья.

Сарданапал

Поспеши к нему. Дорога

Еще свободна? Меж дворцом и войском

Возможна связь?

Панья

Была возможна. Впрочем,

Я не боюсь: войска стояли твердо,

Построившись фалангой.

Сарданапал

Салемену

Скажи, чтоб он берег себя: что я

Собой рискну и - еду.

Панья

В этом слове

Победа!

(Уходит.)

Сарданапал

Зам! Алтада! За оружье!

Возьмете в арсенале. Наблюсти,

Чтобы всех женщин в безопасном месте

Укрыли, в дальних залах. Стражу там

Поставить, приказав рубиться насмерть,

Но не бежать. Командуй, Зам; Алтада,

Возьми оружье и вернись: ты будешь

При мне.

Зам, Алтада и прочие, кроме Мирры, уходят.

Входит Сферо и другие с царским вооружением.

Сферо

Царь, твой доспех!

Сарданапал

(вооружаясь)

Дай панцирь. Так,

И перевязь. И меч. Я шлем забыл.

Где шлем? Вот этот? Он тяжел. Другой

Хотел я взять, обвитый диадемой.

Сферо

Царь, думаю, что слишком он заметен

Благодаря алмазам и подвергнет

Опасности священное чело.

Поверь, что этот - крепче, хоть беднее.

Сарданапал

Ты думаешь? Ты что - мятежник тоже?

Твой долг - покорность. Принеси... нет, поздно.

Пойду без шлема.

Сферо

Царь, надень хоть этот.

Сарданапал

Надеть Кавказ на голову! Да он мне

Виски расплющит.

Сферо

Царь! Последний воин

В бой не пойдет таким незащищенным!

Тебя узнают все: гроза прошла

И месяц - в полном блеске.

Сарданапал

Ну, тем лучше:

Я и хочу быть узнанным. Теперь

Подай копье. Вот и вооружен я.

(Делает несколько шагов к выходу и обращается

к Сферо.)

Забыл я; Сферо, зеркало подай.

Сферо

Что? Зеркало, властитель?

Сарданапал

Да, подвластный;

Из бронзы гладкой - наш трофей индийский.

Скорей!

Сферо уходит.

Тебе укрыться надо, Мирра:

Зачем ты здесь? Все девушки ушли.

Мирра

Здесь - место мне.

Сарданапал

Но я уйду...

Мирра

И я

С тобою.

Сарданапал

В битву? Ты?

Мирра

Гречанок много

Ходило в битву... Твоего возврата

Здесь подожду я.

Сарданапал

На открытом месте?

Да ведь сюда скорей всего ворвутся,

Нас одолев; а если так, и я

Не возвращусь...

Мирра

Мы все же будем вместе.

Сарданапал

Где?

Мирра

Там, где будут все: в Аиде! Если,

Как верю я, за Стиксом берег есть...

А нет - в могильном прахе.

Сарданапал

Ты решишься?

Мирра

На все! Одно мне страшно: пережить

Любимого и стать бунтовщикам

Добычею... Вперед - и будь героем!

Возвращается Сферо с зеркалом.

Сарданапал

(глядясь в зеркало)

Идет мне панцирь... Перевязь? Прекрасно...

А шлем - ничуть.

(Примеривает шлем и бросает.)

Игрушки эти, видно,

К лицу мне; надо им устроить пробу.

Алтада! Где Алтада?

Сферо

Ждет у входа

С твоим щитом.

Сарданапал

Ах да, забыл я: он

Мой щитоносец - по правам старинным

Своей семьи. Дай поцелуй мне, Мирра...

Еще... еще... Люби меня, люби

Что б ни случилось. Стать вдвойне достойным

Твоей любви - нет большей славы мне!

Мирра

Ступай - и победи!

Сарданапал и Сферо уходят.

Вот и одна я!

Все, все ушли, и мало кто вернется!

Пусть я погибну, победил бы он!

А если он падет, и я погибну:

Его я не переживу. Мне сердце

Обвил он, как и почему, не знаю.

Не потому, что царь он: трон под ним

Колеблется, земля ему готова

Могилой зазиять. И все ж - люблю!

Великий Зевс! Прости мне эту страсть

Чудовищную к варвару, который

Не ведает Олимпа! Да, люблю!

Теперь все больше!.. Что там! Крики битвы!

И, кажется, все ближе. Если так

(вынимает маленький сосуд)

Даст мне свободу этот яд! В Колхиде

Узнал отец состав его коварный

И научил меня его хранить.

Мне он давно б вернул свободу, если б

Не полюбила я, почти забыв,

Что я - раба. Где все - рабы, и только

Один свободен, где гордятся рабством

И низших угнетают в свой черед,

Легко забыть, что цепи-украшенья

Все ж цепи! Снова крики... Звон мечей;

И вот опять... опять...

Входит Алтада.

Алтада

Эй, Сферо! Эй!

Мирра

Его здесь нет. Тебе зачем он? Как

Идет борьба?

Алтада

Исход неясен: жарко!

Мирра

А царь!

Алтада

По-царски держится. Где Сферо?

К нему я послан за вторым копьем

И шлемом. Царь - с открытой головою

И слишком виден. И бойцы его

Узнали и враги. При лунном свете,

Развеяв кудри, в шелковой тиаре,

Он - царственная цель. Все стрелы метят

В его лицо прекрасное, и в кудри,

И в ленту, их венчающую.

Мирра

Боги,

В моей стране гремящие, молю вас

Хранить его! Тебя он сам прислал?

Алтада

Нет, Салемен; тайком, чтоб не проведал

Беспечный царь. А царь - таков же в битве,

Как на пиру. Не в арсенале Сферо?

Там поищу его.

(Уходит.)

Мирра

Бесчестья нет

Нет, нет бесчестья в том, что я люблю

Такого человека! Вот когда

Хотела б я, чтоб греком был он! Если

Алкид срамился, нарядясь в гиматий

Омфалы и вертя веретено,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В третьем томе собрания «Глаза на затылке» Генрих Сапгир предстает как прямой наследник авангардной традиции, поэт, не чуждый самым смелым художественным экспериментам на границах стиха и прозы, вербального и визуального, звука и смысла.

Генрих Вениаминович Сапгир , М. Г. Павловец

Поэзия / Русская классическая проза