Сат Чит Ананда

Это очень странно. Религии могут видеть недостатки друг друга, но они не могут видеть собственных недостатков. Когда Иисус провозглашает: «Я единственный рожденный Сын Божий», они не могут увидеть в этом проявления эго, они считают это смирением.

Упанишады не эгоистичные. Они не говорят, что мудрец, который провозглашает: «Я есть Бог», говорит нечто, что относится только к нему. Он говорит это про каждого, он говорит, что вы также Боги: я есть Бог, и вы есть Боги. Мы все части божественного. Мы все части одного и того же океана. Эта рыба и другая рыба не отличны. Они все рождены в одном и том же океане, и все они исчезнут в одном и том же океане.

Слова Упанишад не эгоистичны, но центрированные на Боге религии очень эгоистичны, они не могут принять этого с легкостью. Даже индуисты, чьи предки делали эти заявления, стали такими трусливыми, что теперь они не осмеливаются говорить такие вещи. Они сами думают, что это эгоистично. Христианство и мусульманство оказали сильное внимание даже на индуистский ум. Индуистский ум больше не чисто индуистский.

Вы будете удивлены, узнав о том, что даже самый великий индуист этого столетия, Махатма Ганди, три раза в своей жизни был на грани того, чтобы стать христианином, он был готов принять христианство. Я пытался понять, что из себя представляет Махатма Ганди, и пришел к выводу, что он на девяносто процентов джайн и на один процент индуист.

Он родился в Гуджарате, это место еще до сих пор находится под влиянием джайнизма. Поэтому с самого детства, несмотря на то, что он родился индуистом, на него оказывал влияние джайнизм. Все его ненасилие - это не индуистское ненасилие, это джайнская идея. Все его пять великих принципов, которым следует следовать в его ашраме - это джайнские принципы, в них ничего индуистского, несмотря на то, что он читал Бхагавадгиту каждое утро и каждый вечер перед двадцатью пятью учениками.

Его ашрам не был похож на жилище, он был похож на трущобы, там у многих не было даже сетки от комаров. Вместо сетки от комаров они пользовались керосиновым маслом. Для чего? Для того, чтобы смазывать им свои лица, свои руки. Они им намазывали тело, втирали керосин. И тогда даже москиты не могли приблизиться к ним, так от них воняло. Как же можно уснуть в таких условиях? Это такой отвратительный запах. Даже москиты держатся на расстоянии, а вам приходится спать.

Я там оставался всего лишь один день, и вечером, когда мне предложили керосиновое масло, я сказал: «Я ухожу, это место не для меня». Откуда он научился таким глупостям? Определенно, не из Бхагавадгиты, но для того чтобы уверить индуистов, что он великий махатма, он читал эту книгу каждый день утром и вечером. Но Бхагавадгита - это одна из самых сильных философий насилия, но никак не ненасилия. Она была полностью в гармонии со взглядами Муссолини, Сталина, Мао Цзедуна, но не религиозного человека. Так странно, что ни один человек так и не спросил Махатму Ганди за всю его продолжительную жизнь: «Почему вы претендуете на то, что Бхагавадгита - это ваша мать?» Это был просто политический шаг, направленный на то, чтобы индуисты были с ним.

Но вся философия Бхагавадгиты - это философия насилия. Кришна учит войне. Он убеждает Арджуну на протяжении всей Бхагавадгиты совершить насилие, с самого первого предложения до последнего, и учит только одному, войне. Он говорит с Арджуной, своим учеником, который хочет сбежать с поля боя. На самом деле, Арджуна намного больше похож на джайна, чем на кришнаита, потому что когда Кришна пытается убедить его сражаться, Арджуна продолжает сопротивляться этому, выступает против насилия.

В конце концов он говорит: «Я не вижу никакого смысла. Миллионы людей будут уничтожены просто из-за моих амбиций, из-за того, что я хочу сесть на золотой трон. Мне не кажется, что я буду чувствовать себя счастливым, когда увижу миллионы трупов вокруг себя, включая моих братьев, родственников, друзей, коллег, старших, учителей. В убийстве этих людей ради того, чтобы стать королем, я не вижу никакого смысла». Он сказал: «Я чувствую смущение, сожаление, что даже могу совершить самоубийство. Поэтому лучше уйти в Гималаи. Этот мир уже далек от меня, я больше не часть этого мира и дел мирских. Я хочу стать саньясином».

Но Кришна не дал ему такой возможности, причем сделал это очень хитро. Он сказал ему: «Это замысел Бога, согласно которому ты должен сражаться; сбегать с поля боя - значит препятствовать воле Божьей». Из-за того, что Арджуна верил в то, что Кришна - пророк Бога, ему пришлось с неохотой подчиниться ему.