Сатана и Искариот. Части первая и вторая

Несмотря на это предупреждение, я пошел дальше. Когда я уже оставил за собой мост и очутился прямо перед сердитым человеком, то ответил ему:

— Дома ли сеньор Тимотео Пручильо?

— Между прочим, его называют доном. Это ты должен хорошенько усвоить. Титулом сеньора величают меня. Да, я — сеньор Адольфо, mayordomo [55]этой асиенды. Здесь мне все подчинено.

— Даже асьендеро?

Не зная, что ответить, он бросил на меня уничтожающий взгляд и сказал:

— Я — его правая рука, исток его мыслей и воплощение его желаний. Итак, он дон, я — сеньор. Понятно?

Признаюсь, что я почувствовал большое желание нагрубить, но, учитывая обстановку и мое природное добродушие, я вынужден был ответить очень вежливо на поставленный вопрос:

— Как вы прикажете, сеньор. Итак, будьте добры сообщить мне, дома ли дон Тимотео?

— Он дома!

— Значит, с ним можно поговорить?

— Нет; для таких людей — нет. Если у тебя есть какая-то просьба, то я именно тот человек, которому ты должен ее передать. Ну, скажи же мне наконец, чего ты хочешь?

— Я хочу попросить ночлег для себя самого и вот для этих троих индейцев, которые прибыли вместе со мной.

— Ночлег? А может быть, еще вам дать пить-есть? Этого еще не хватало! Там, снаружи, с той стороны границы асиенды, есть достаточно места для подобного сброда; немедленно убирайтесь отсюда, и не только с территории асиенды, но и вообще за наши границы! Я прикажу какому-либо пастуху следовать за вами и мгновенно пристрелить вас, как только вы пожелаете провести эту ночь внутри наших границ!

— Очень уж вы суровы, сеньор! Подумайте только, что через несколько минут наступит темнота, и тогда мы…

— Молчи! — прервал он меня. — Ты хоть и белый, но по тебе сразу видно, что ты за тип. А с тобой еще и краснокожие! Вы что ж, хотите переделать нашу асиенду в разбойничий притон?!

— Хорошо, я уйду, сеньор. Я и не знал, что похож на отъявленного мошенника. Правда, сеньор Мелтон, который обещал мне на этой асиенде место tenedor de libros, вряд ли согласится с мнением, что это приглашение так опасно для вас.

Я повернулся и медленно пошел через мост назад. Но тут он закричал мне в спину:

— Сеньор Мелтон! Tenedor de libros! Ради Бога, куда же вы идете? Оставайтесь! Возвращайтесь обратно!

А когда этот призыв не подействовал и я продолжал идти дальше, он побежал за мной, припрыгивая, схватил меня за руку, остановил и принялся уговаривать:

— Если вас послал сеньор Мелтон, то я не могу вас выгнать. Пожалуй, вы согласитесь, что ваш наряд не может пробудить доверия у порядочного человека, и если бы вы хоть раз погляделись в зеркало, то сами бы признали безоговорочно, что подобная физиономия вполне может принадлежать жулику, однако одежда не всегда говорит правду, да и случается порой, что человек с лицом мошенника ничего не украдет. Ну, а если к этому присовокупить то обстоятельство, что вы посланы сеньором Мелтоном, то еще может оказаться, что вас вовсе и не надо бояться. Так что оставайтесь, оставайтесь!

Что должен был я подумать про этого мажордома? Что он дурак? Что у него, как это принято выражаться, не все дома? Я бы с этим не согласился. Выражение его лица было таким хитрым, а взгляд его маленьких глаз таким коварным, что его никак нельзя было назвать идиотом. Тем не менее я не сделал ни одного замечания о том, что он называл меня на «ты» и что каждая его реплика должна была оскорблять меня, и спросил его столь же вежливо, как и прежде:

— Ваше приглашение распространяется и на моих спутников?

— На этот вопрос я еще не могу ответить, потому что прежде должен переговорить с доном Тимотео.

— Думаю, что его это не касается, потому что, по вашим собственным словам, только вы один в состоянии решить этот несложный вопрос!

— Да, когда дело касается отказа, то это могу решить я сам. А вот теперь я позвал вас остаться, но вы захотели удержать при себе краснокожих, поэтому я должен сначала поговорить с доном Тимотео. Подождите здесь! Не пройдет и пяти минут, как я вернусь с ответом.

Так как, разговаривая с ним, я шел к дому, то теперь мы оба оказались перед самой дверью. Он хотел войти, а я должен был ожидать его снаружи! Я покачал головой и возразил ему:

— Я не принадлежу к представителям того слоя общества, которых можно оставлять за дверью. Я войду с вами, и при этом вы даже пропустите меня вперед.

При этих словах я прошел в дверь, а он, не говоря ни слова, последовал за мной. Когда чуть погодя я обернулся и взглянул на него, то заметил, что на его физиономии гнев боролся с возмущением. Он кивнул на одну из дверей и исчез за ней, а я остался возле нее. Через короткое время он вышел и движением руки подал мне знак, что я могу войти.