Сатана и Искариот. Части первая и вторая

— Конечно, к мимбренхо. Он хочет, чтобы они помогли ему против юма.

— Черт бы его побрал! Если у него и в самом деле такой план и он приведет его в исполнение, то все наши прекрасные мечтания могут рухнуть.

— Пока еще нет. Вот только должны ли мы ждать, пока он вернется? Он считает себя умнейшим среди людей, но сразу превратится в величайшего глупца, когда поймет, что мы намерены делать. Я бы на его месте прикончил Мелтона. У него на это были все основания. Ну а теперь Мелтон, правда, не сможет лично принять участие в борьбе, зато сломанные руки не помешают ему всем руководить.

— О борьбе, пожалуй, говорить не стоит. Добропорядочным немцам, так основательно угодившим в нашу ловушку, просто не придет в голову защищаться, особенно когда они увидят, что за горло берут не их. А если те несколько пастухов, служащих асьендеро, вздумают шевельнуться, мы мигом охладим их пыл. Но давай-ка лучше поторопимся!

— Как раз об этом и я думаю; с этим будет полностью согласен и Мелтон. Мы не можем ждать так долго, как это было сначала намечено в нашем плане, а должны как можно скорее начать. Итак, сегодня же — нападение, завтра будут переговоры с асьендеро, а послезавтра мы едем в Урес подписывать договор. А потом пусть появляется этот германец со своими мимбренхо; он ничем не сможет нам повредить и будет поднят на смех.

— Верно. Значит, надо определить время. Могу я сообщить вождю какие-нибудь детали на этот счет?

— Нет, потому что все это надо решать вместе. Я переговорю с ним, и мы установим точное время атаки. Скажи ему, что завтра я приеду к нему. Я буду в лагере к сумеркам.

— Ты сможешь уехать из поместья так, чтобы этого не заметили?

— А почему же нет? Я могу поехать на охоту, да можно придумать и другой повод.

— А если ты не вернешься вечером?

— Тогда на следующее утро я скажу, что заблудился и был вынужден переночевать в лесу. Гораздо больше может удивить мое теперешнее отсутствие. Поэтому мне надо быстро вернуться. Ты еще хочешь мне что-нибудь сказать?

— Нет!

— И мне больше нечего добавить. Стало быть, мы на сегодня все закончили. Доброй ночи, малыш!

— Спокойной ночи, отец! Желаю Мелтону, чтобы он поскорее вылечил свои руки.

И они разошлись. Отец пошел вверх по ручью, к асиенде, а сын — вниз по течению, к озеру, а потом вдоль него до места, где спрятал свою лошадь, на которой он собирался вернуться к индейцам. Я же выбрался из ручья и, забрав спрятанные вещи, пошел по старому пути к маленькому индейцу, чтобы рассказать ему о подслушанном разговоре, а потом сообщить, что теперь мне надо пробраться в поместье.

Значит, они действительно задумали разбойничье нападение. Оно намечалось на более поздний срок, но по причине моего вмешательства негодяи вынуждены были перенести его. Надо было, выходит, предупредить моих земляков, хотя из услышанного я сделал вывод, что им непосредственная опасность не грозит.

Правда, последнее было для меня непонятно. Почему их не должны «хватать за горло», как выразился Уэллер-старший? Здесь была какая-то тайна, которую я, несмотря на усиленную работу ума, так и не смог разгадать.

Рассказав обо всем своему спутнику, я снова вернулся по ручью, избегая при этом малейшего шума, чтобы не быть замеченным пастухами. Было еще не так поздно, и у меня оставался шанс застать ворота асиенды незакрытыми. В этом случае я мог без затруднений встретиться с Геркулесом. С другими я ни о чем не хотел говорить. Геркулес же так основательно вник в мои планы, хотя я и не всем с ним делился, что теперь я вынужден был очень и очень доверять ему.

Увы! — ворота я нашел запертыми. За стенами поместья находились только пастухи, к которым я не мог обратиться; значит, мне придется пробраться внутрь. Тут был только один путь, и притом именно тот, которым я однажды уже воспользовался. Я имею в виду русло ручья, протекавшего под северной и южной стенами асиенды. Вода ничем не могла мне повредить; я и так уже до ниточки промок, а после дневной жары купанье мне было даже приятно.

И вот я добрался до того места южной стены, где ручей вытекал на волю, и погрузился в воду. Идти было довольно удобно; мне даже не пришлось подныривать под стену, я только немного нагнул голову.

С той стороны ограды было светло почти как днем. Горело много костров, возле которых суетились мои соотечественники, занятые приготовлением ужина. Над угольями костров висели и вялились куски мяса. Я видел, что закололи много коров и свиней, запасая продовольствие впрок.

Большой свет не благоприятствовал моим целям, однако он мог помочь мне найти Геркулеса. Он, как обычно, отделился от других и прогуливался в некотором отдалении, покуривая трубку. Но все же вокруг находились люди, и мне никак нельзя было подобраться к нему незамеченным; приходилось набраться терпения и ждать.