Сатанинская сила

В это время в залу влетел верзила Асгарот в роскошной телесной оболочке майора Колоярова, запыхавшись, он шумно дышал, попыхивая для внушительности клубами дыма, как паровоз. Кираса, позаимствованная в свое время у Геракла, так и трещала, распираемая его могучей грудной клеткой.

— Спешите видеть, господа! Скорее! — воскликнул он. — Вот где настоящая забава! Гляньте-ка, эти людишки объявили нам (!) войну! О, ваше величество… — он низко склонился, так что перья его шлема коснулись пола. — Рад лицезреть вас здравствующим!

«Не ты ли сделал все, чтобы меня вообще не существовало в этом и в том мире?» — подумал принц, но вслух сказал:

— Много ли их и чем они вооружены?

— Человек пятьсот со всяким дрекольем, — хихикнул Асгарот. — А ведет их тот самый сумасшедший, который задал трепку… э-э-э… попытался оказать сопротивление высокорожденному брату вашего высочества.

Он ненамеренно оговорился, либо сознательно отпустил шпильку в адрес Зиланта к вящему восторгу партии «алых» и давая понять, что с «синими» его не столь уж многое связывает? Все взгляды обращаются к Черному Принцу. Он — владыка, ему приказывать. Однако главнокомандующим назначен Зилант и потому он быстро говорит:

— Отправьте против них легион чертей позлее, полагаю, гвардейцы из пятого круга вполне подойдут.

Асгарот перевел взгляд на Черного.

— А я бы на вашем месте обратился к Коменданту Сфер, — неожиданно предложил тот. — Пусть перекроет их в одном каком-нибудь тоннеле и они начнут болтаться как муха на паутинке.

Зала разражается рукоплесканиями: конечно же, это более остроумный и действенный путь, а кроме того — никаких потерь. Один за другим подходят к нему бывшие сподвижники, друзья и слуги, каждый старается попасться на глаза, сказать комплимент и получить взамен его милостивый взор, а ведь еще сутки назад каждый из них, отыскав его, поторопился бы поскорее выдать его на расправу Зиланту. Нет, нельзя, никому нельзя доверять. Ни мужчинам, ни… А кто это лорнирует его столь пристально? И вот подходит, ну просто подплывает, этакая знойная брюнеточка с зелеными глазами. Ах да, это же добрая старая малютка Ерахта, она же древняя богиня любви Анаита, как она сегодня хороша! Это ее праздник!

— Ваше высочество сегодня поразительно бледны, — доверительно сообщает вечно юная дьяволица, приникая губами к его руке, и ее язычок многообещающе касается его ладони: — Надеюсь, что перевоплощение не отразилось на ваших телесных силах?

— Благодарение Аду, я себя отменно чувствую, — несколько резко отозвался он. — Загляни ко мне вечерком. Я налью тебе блюдечко валерьянки.

Она отшатнулась от него с искаженным злобой лицом, теперь ее подруги далеко разнесут по всей Геенне весть о ее посрамлении и лихорадочно примутся вычислять новую кандидатуру на должность фаворитки кронпринца.

Однако эта тема быстро сменяется другой, когда в залу влетает вестовой бес Кика. Не глядя ни на кого, он стремглав направляется к Зиланту и рапортует:

— Они приближаются к Вратам.

— Кто? — не понял Зилант и поразился неожиданной мысли: — Эти — мужики?

— Точно так! — отвечал Кика. — Мы попытались было их отвлечь и заманить, но они идут напролом.

Ненавидящим взором Зилант взглянул на брата.

— Командуй, — предложил он. — Это у тебя хорошо получается.

Черный принц оглянулся: юноша в черном бархатном берете подвел ему коня.

— Спасибо, Верлиока, — сказал принц. — Как поживает мой Ноулерин?

— Он в отличной форме, мой государь, — отвечал Верлиока. Паж из древнего и сановного рода леших, он был отдан в оруженосцы Велиалу и надеялся через сотню-другую тысяч лет дослужиться до звания демона. Одобрительно потрепав его по плечу, Велиал дал шпоры коню и тот, пронзив алмазный купол дворца, вылетел на волю. Вынесшийся за ним следом Зилант протрубил в рог, созывая свою армию, и его рыцари один за другим, отряд за отрядом хлынули ввысь, на небеса, туда, где полуприкрытая облаками над ними проплывала многострадальная букашинская земля.

* * *

Букашинское ополчение, поглядев вслед за направлением Валькова пальца, и впрямь увидели недалеко от себя, шагах в ста, девушку, которая брела в чистом небе, едва переставляя ноги. Стой они поближе, они, вероятно, могли бы увидеть, как шевелятся ее губы, и услышать ее голос. Но не надобно им это было слышать, ибо не для всех предназначались ее слова, а лишь для одного.

— Ну, выйди ко мне… ну, покажись… — бессвязно бормотала Сашенька. — Зачем ты так себя?.. Ведь ты не должен был… Нет, я не верю, ты не такой… Ты не будешь, не имеешь права быть таким. Ведь если не ты, не мы с тобой, то кто?..

Чье-то подвенечное платье, в которое ее обрядили, давно изорвалось, цепочки и жемчуга — рассыпались, туфли она скинула, чтобы легче было идти. Ноги ее были все в ссадинах и кровоточили: путь в преисподнюю оказался выстланным отнюдь не лепестками роз. Без пищи и воды она шла невероятно долгое время, которое в этом непонятном мире возможно было даже толком измерить… возможно, оно даже шло вспять.