Сателлит для Богини

- От меня не убежишь, – ответил я и все-таки отвел глаза, давая ей, наконец, маленькое личное пространство.

Но уже через несколько минут обернулся, почувствовав пристальный взгляд. Лина тут же опустила голову, пряча улыбку. И вдруг вспышка и, словно удар в солнечное сплетение, в голове возникает строчка, всего одна, но она важная и правильная.

- Ты чего? – Лина удивленно посмотрела на меня.

- Ты всегда со мной, – говорю, глядя ей в глаза.

- Сердцем и душой, – усмехается она и так же застывает.

- Идея, – дружно восклицаем мы.

Бумаги под рукой нет, и я хватаю телефон, чтобы запустить диктофон. Лина одновременно со мной достает свой гаджет и начинает вбивать слова.

- Мы с тобой… – произносит девушка, и я заканчиваю:

- Навек едины.

- Да, – выдыхает Лина. – Навек едины.

Черт, мне не хватает бумаги, но слова, как в той песне, которая напелась сама собой, словно льются прямо из сердца, и это тоже правильные слова.

Ты всегда со мной

Сердцем и душой,

Мы с тобой навек едины.

- Если ты уйдешь, – снова произносит моя девочка.

Перед моими глазами проносится видение: срывающаяся с обрыва Бетси, и мой, то есть полет Джереми следом.

- Я уйду с тобой, – заканчиваю фразу, практически шепчу, потому что знаю, не успею, и смысла жить уже не будет.

- Ты и я неразделимы, – зачарованно отвечает белокурая богиня.

Если ты уйдешь,

Я уйду с тобой.

Ты и я неразделимы.

Следующий час мы спорили, привлекая внимания работников кафе и случайных посетителей, отстаивая каждый свой вариант текста, исправляя друг друга и доказывая, что так, вот именно так будет лучше.

- Каждый пишет сам себе, – наконец, пришли мы к общему знаменателю. – Потом сравним и подгоним.

Через двадцать минут, сложив воедино слова двух куплетов и общий припев, внеся необходимые коррективы, мы с Линкой чокнулись чашками с остывшим кофе, залпом допили его, и я махнул официантке, чтобы принесла счет. Выходили из кафе мы с моей богиней в отличном расположении духа, довольные друг другом и общим текстом для песни. Проходя мимо магазина, я остановился и посмотрел на витрину.

- Говоришь, у меня пустые закрома? – спросил я, и девчонка кивнула. – Тогда надо затарить холодильник. Я не могу допустить, чтобы тебе нечем стало отдавать долги.

- И теперь? – изумилась она.

- Теперь особенно, – деловито кивнул я. – Нужно восполнять растраченные в любовных упоениях силы, – Лина фыркнула, и я притянул ее к себе. – Кстати…

И накрыл ее губы своими, не обращая внимания на случайных свидетелей и пропуская мимо ушей едкое замечание какой-то древней бабульки о временах и нравах. Это дело так затянуло, что мы беззастенчиво целовались в молочном отделе, за стеллажом с макаронами, пока нам взвешивали мясо, пока стояли у кассы в очереди, и даже умудрились, пока собирали продукты в сумки. Это было нечто невероятное, ни остановиться, ни насытиться было просто невозможно. Останавливали только замечания продавцов в торговом зале, кассирши и охранника, но ненадолго. Я подхватил увесистый пакет, прижал к себе главную ценность, и мы покинули магазин, оставляя за спиной возмущенное ворчание. Уже на улице, я повернул голову и заметил цветочный магазин, на который раньше не обратил внимания.

- Подожди меня, – подмигнул я, ставя пакет на землю. – Я быстро.

- Влад, куда! – крикнула мне вслед Лина, но я отмахнулся.

- Кис, я быстро-быстро, – пообещал я, влетая в цветочный магазинчик.

Оглядевшись, я ткнул в пышный букет лилий, заплатил и помчался обратно. Распахнул дверь и… Сердце сжало ледяной рукой страха, спина разом покрылась противным липким потом, дыхание перехватило, и на мгновение перед глазами поплыло.

- Лина! – вскрикнул я, скидывая с себя это жуткое оцепенение.

Взгляд обшаривает улицу, я не понимаю, что сейчас ей может угрожать. Вот стоит моя девочка, вот мимо идут люди, по дороге едут машины… Неожиданный рев мотора подобен разорвавшейся бомбе, и я срываюсь на бег, продолжая сжимать в руке злосчастный букет. Визг тормозов, я делаю отчаянный рывок, тело взвивается в прыжке, и я буквально сношу Лину с места. Мы катимся по асфальту, а туда, где остался пакет с продуктами, вылетает синий Жигуленок и упирается носом в стену дома.

- Осторожно! – истошно кричит какая-то женщина.

Я рывком перекидываю через себя Линку, успевая откатиться следом за ней, и на освободившееся место падает деревянный ящик с землей, стоявший на чьем-то окне. Все стихает. Кажется, сама жизнь на улице замирает, а я сажусь, притягиваю к себе мою перепуганную богиню и прижимаю с такой силой, что слышу, как что-то хрустит у нее внутри.

- Влад, Владик, – всхлипнула она, пряча лицо на моем плече.

- Все хорошо, Лин, уже все хорошо, – мой голос дрожит, меня всего трясет, и разжать руки, кажется, выше моих сил. – Маленькая моя, любимая девочка, – отрываю ее от себя, обхватываю лицо ладонями и покрываю поцелуями. – Все позади, живая. Господи, – вскидываю лицо к небу, – живая! – и снова целую и целую ее, как сумасшедший.

- Целые? – к нам склонился какой-то мужчина. – Скорую надо?

Я отрицательно помотал головой, поднялся с асфальта и помог подняться Лине. Затем придирчиво осмотрел ее.