Сателлит для Богини

И в этот момент я почувствовал себя бутылкой шампанского, которую распирает изнутри, и пробка вот-вот вылетит. Дыхание вдруг стало тяжелым, я мотнул головой, наваждение не исчезло, и пробку сорвало с места. Стремительно пересек кухню, обхватил ее лицо ладонями и прижался к губам, впитывая в себя их вкус, такой же родной и знакомый, как смех. С полминуты в квартире стояла тишина, прерванная лишь раз ее растерянным всхлипом и… женская ножка влетела мне в голень. Я охнул и спешно отпустил Лину, отступая. Если честно, я сам был от себя в шоке. Потому даже не смог ответить на единственный вопрос больше потрясенной, чем разозлившейся девушки: - Охренел?! – а она продолжала бушевать, все более приходя в себя. – Думаешь, красавчик, при деньгах и богатом папочке, так можешь творить, что хочешь?

Я отрицательно замотал головой, все еще не отойдя от собственной выходки. Надо было что-то сказать, пока она не убила меня или не обиделась окончательно, но слова, которые всегда так легко ложились на язык, сейчас куда-то предательски попрятались. Да, что за хрень, в конце концов?!! Собравшись с силами, я заставил себя сделать к ней шаг.

- Прости, сам от себя не ожидал, – выдавил я. – Больше не повторится, обещаю.

- Обещал один такой, – проворчала девчонка, сбавляя накал своего гнева.

- Я еще не обещал, – не согласился я. – Теперь обещаю. Я к тебе не притронусь… пока ты сама не захочешь этого. – Чье-орт! Это-то зачем сказал?!

- Не захочу, – с вызовом ответила Лина.

Неожиданный крик моего телефона прервал неловкую сцену, и я схватился за него, как утопающий за соломинку.

- Олень, ты где?! – оглушил меня надрывный рев в трубку. – Двенадцатый час, мы на одиннадцать договаривались! Нажрался вчера и теперь с очередной… – тут последовало нецензурное, но красочное выражение, – в тряпках валяешься? Я тебе кадык выгрызу.

- Мих, лечу! – крикнул я в трубку. Мли-и-и-ин… – Линусь, ты тут одна все заканчивай. Мороженое в холодильнике, пульт в комнате, машинка в ванной. Дверь закрой, когда будешь уходить, а меня мужики ждут.

- И Линусей меня не называй! – понеслось мне возмущенное в спину.

- Обожаю твою милую и покладистую натуру, – хохотнул я уже на выходе.

Дверь захлопнулась, и я помчался вниз, прыгая через две ступеньки. Забыл! Забыл о том, что хотели с мужиками еще немного поиграть и подготовить инструменты к транспортировке на конкурс! Обо всем забыл! Что ж такое-то, а? Какое-то блондинистое недоразумение, и я про все забыл.

- Приду-урок, – с чувством обозвал я себя и погнал к парням за… в общем, это тоже нецензурное выражение.

Встретили меня мрачным молчанием и обвиняющими взглядами. Я ударил себя кулаком в грудь и мотнул головой. Затем схватил свою гитару, накинул на плечо ремень и колонки огласили комнатку моим шумным: - У-уф.

- Не дыши в микрофон, – рявкнул Мишка. – И не стой, как дебил. И не смотри так. Да, отдышись ты!

- А мне Лика звонила, – выпалил я первое, что пришло в голову, и что могло остановить заведенного друга детства.

- Да, ну-у-у, – протянул он, разом теряя боевой настрой. – Сама Мисс Шалава?

- Угу, – буркнул я, стараясь восстановить дыхание.

- Чего хотела? – полюбопытствовал Миха.

- Че за герла? – тут же встрял Штурм.

- Это француженка та, что ли? – быстро сообразил Слива.

- Че, настоящая? – переключил на него свое внимание Штурм.

- Хрен ее знает, – отмахнулся я. – Поехали.

Моя гитара одиноко, но гордо проиграла вступление. Я остановился и обвел свою команду недоуменным взглядом.

- Ну? – вопросил я. – Время идет.

Меня окатили праведным возмущением во взорах, и предконкурсная репетиция началась. Когда, упаковав инструменты, палочки Штурма, которые тот бережливо завернул в алый шелк, чем вызвал наш нервный смех, мы вышли из репетиционной комнаты, под дверями уже топталась вчерашняя девчушка. Завидев нас, она смущенно улыбнулась и нырнула под крыло Штурма.

- Это Наташа, – представил он свою новую подругу. – А это Слива, Миха и Влад.