Сатисфакция

Не согласиться с ними не могу, как говорится: «И вы правы, и вы правы». B общем, все правы, все большие специалисты, но, черт возьми, где деньги? Обе подымают на меня печальный взор, в котором чудится ответ, что-то вроде: «Деньги наши у китайца, а не отрезать ли ему…?», – и это интеллигентнейшие дамы! Испортил бывших инженеров-строителей, переквалифицировавшихся в период крушения империи в моих сотрудников, не воландовский квартирный, а просто вопрос: как дальше жить? Впрочем, я высокомерно полагаю, что жить они стали вполне прилично благодаря мне, приютившему бесхозных инженеров на руководящих должностях в нашей небольшой, но надежной – до недавнего времени – компании.

Звонит Ирина, моя жена и по совместительству «служанка» высокородной сучки по имени Оливия Блэк Шерри, в простонародье – Катьки, нашего «боевого йорка». Катька заболела, и надо везти ее к ветеринару. Я нужен им в качестве некой устойчивой субстанции в перепуганном мире этой парочки. Катька – собачка маленькая, четырехкилограммовая, но она сумела своей мягкой лапкой крепко прихватить наши ставшие сентиментальными сердца. B общем, я иногда Ирке говорю: «Где бы эта хитрая собачка еще нашла себе такую рабыню, как ты?». Но, похоже, такая роль в их взаимоотношениях ей нравится.

Поехали к ветеринару. Катька спасалась от докторши как могла, перемещаясь по Ирине с рук на плечи, предполагая в результате оказаться у нее на голове. Но все-таки нашему доктору удалось поставить зверьку пару уколов. Вернулись к ужину.

Перед тем как усесться за стол, я подошел к компьютеру. Несмотря на позднюю ночь в Гуанчжоу, Ли прислал письмо. Есть резко расхотелось, на Ирино «остынет» согласился на холодное.

Итак, письмо… Если я выведу его на дисплей, какая перспектива откроется передо мной? Этот Ли – явно парень не промах. Если он собрался играть во что-то на четверть миллиона, сложно предположить, что он допускает возможность проигрыша. Он выигрывает, я подписываюсь о согласии безоговорочно купить товар. Он с деньгами и товаром, я без денег и без товара. Что я могу противопоставить этой ситуации? Послать бойцов в Китай разобраться, как у нас в девяностые? Смешно. Обратиться в китайский суд – это то же, что обратиться к японской матери. Да и не за что Ли зацепить – все это в чистом виде форс-мажор. А игра, какой бы она ни была, – хоть мизерный, но шанс…

От глубоких философских размышлений меня отвлекла Катька. Собачка стояла за спиной, тактично похрюкивая, заявляя о своих, как она считает, законных претензиях. Я обернулся. Оливия тут же суетливо развернулась в сторону кухни, всеми своими ужимками, всеми движениями хвоста и лап напоминая человеческому тугодуму о невыполненном ритуале: раз пришел домой, насыпь чего-нибудь бедной собачонке в кормушку. Пытаясь игнорировать растолстевшего поросенка, отворачиваюсь к экрану. Тут зверь, отбросив всякую интеллигентность, присущую высокопородистому его происхождению, разражается возмущенным воплем. Я абсолютно уверен, что Катька в такие моменты сообщает мне лаем и всей мультяшно-комической мимикой своей морды, что она обо мне думает: «Ты бессовестный, бессердечный, толстокожий и жадный представитель меркантильного ответвления земных приматов, жалеющий кинуть крошку со своего изобильного стола бескорыстно любящему, бесхитростному и беспомощному созданию». Она ломает меня на раз-два, и я иду откупаться парочкой собачьих конфет даже с некоторым облегчением. На минуту оторвусь от необходимости решать. Это слово, это понятие – «решать», всю жизнь висит над нами, как… ладно, обойдемся без банальностей. Катька за секунду все смела, нагло потребовала добавки, но, почувствовав, что перегнула, скрылась под диваном.

Итак, давлю на мышкину клавишу. Передо мной – одна страница английского текста. Читаю раз и второй раз, на всякий случай пропускаю через онлайн-переводчик – нет, не ошибаюсь, все понял верно. На русском это звучит просто, да и по-английски незамысловато: «Я, …, изъявляю желание вступить в клуб «Сатисфакция», для чего должен принести присягу, гарантирующую мое беспрекословное подчинение решению судейской коллегии, вынесенное по итогам боестолкновения, в рамках правил клуба. Для заключения контракта я должен прибыть в Нью-Йорк 15 июня, где по адресу: Парк-авеню, N …, меня будут ждать с тридцатью тысячами долларов в чеках American Express».

Перечитав все это в третий раз, я издал непроизвольное хихиканье, привлекшее внимание моей жены. Она заглянула в кабинет, с заинтересованностью врача-психиатра – и, видимо, не зря. Потому что я, развернувшись всем корпусом навстречу ее вопрошающему взгляду, сообщил низким голосом, что лечу в американский город на Гудзоне.