Сближения

– Я воин, милорд, и воюю с детства. Война для меня так же привычна, как для других мир. Когда враг осадит наши твердыни, своё слово скажут пушки, а потом придёт время меча. Вот и всё.

– Ну хорошо, тогда скажи, как, по-твоему, поступят турки?

– У османов много кавалерии, а лошадей нельзя долго держать на кораблях. Значит, они постараются захватить плацдармы на острове и высадить десант. Большие пушки тоже не смогут стрелять с палубы. Сражение развернётся на суше.

– Я тоже так думаю, – кивнул магистр. – И ключом к битве будет форт святого Эльма. До тех пор, пока он останется в руках рыцарей, остров будет держаться. Падёт форт – падёт и остров. Я предвидел это. Именно поэтому столько сил и было вложено в его укрепления. Но оставим это. До начала сражения остаются считанные дни. Что, по-твоему, следует предпринять сейчас?

– К счастью, на Мальте не так много мест, пригодных для высадки. С вашего позволения, я пошлю в каждое рыцарские отряды. Они будут следить за приближением турок. Скорее всего, первыми пойдут разведчики. Рыцари должны будут уничтожить их и сообщить вам, милорд, о приближении армады.

– Сделай это, сын мой, – кивнул Валетт. – И вот ещё что. Отправляйся во Мдину, к губернатору Мальты шевалье Мескью. Пусть люди уходят с побережья вглубь острова, уводят скот и забирают с собой всё, что можно унести. Оставшееся предать огню. Сарацинам не должно достаться ничего: ни куска хлеба, ни клочка соломы. Колодцы отравить или завалить.

Орденской кавалерии нечего делать в фортах, поэтому отведи её во Мдину, пусть защищает жителей. Пока турки не перекрыли морские пути, отправь сильный отряд в цитадель острова Гозо и скажи рыцарям, чтобы помощи не ждали, пусть держатся, сколько смогут… Напомни, сколько человек защищает форт святого Эльма?

– Шесть рыцарей и шестьсот воинов под командой пьемонтского рыцаря Луиджи Бролья, милорд.

– Подготовь приказ: я направляю к нему в качестве заместителя рыцаря Хуана де Гуареса. Пусть столпы лангов[18] отправят в форт ещё пятьдесят рыцарей. Никаких приказов, идти должны только добровольцы. Ещё у нас есть двести испанских наёмников, отправь их туда же.

– Будет исполнено, милорд, – склонил голову секретарь и тут же вскочил, потому что в комнату вошла девушка.

– Вы звали меня, отец? – склонившись перед магистром, спросила она.

– Да, Изабелла, – улыбнулся магистр. – Принеси нам с Оливером по бокалу подогретого вина с пряностями. Никто лучше тебя не умеет готовить его!

– Но, отец, уже поздно… – нерешительно сказала девушка. – Быть может, я согрею вам молока?

– Я гасконец, и не стану пить какое-то там молоко, когда есть вино! – рассмеялся Валетт.

Изабелла вздохнула и вышла. Старки проводил её печальным взглядом. Магистр заметил это.

– Хорошая девочка, верно? – спросил он. – И она тебе нравится, я угадал?

– Увы, милорд.

– Почему же «увы»?

– Потому что она не хочет и смотреть на меня.

– Подумаешь! Девичье сердце капризно! Сегодня она говорит «нет», а завтра скажет «да»!

– Что ж, если мне будет суждено пережить осаду, я смиренно предложу ей руку, но боюсь, это бесполезно… – покачал головой англичанин.

Великий магистр и его секретарь замолчали и наслаждались теплом камина до тех пор, пока в комнату не вернулась Изабелла, неся на подносе дымящиеся кубки. Она подошла к мужчинам совсем близко, и, разглядывая её лицо, я, Сергей Поляков, был потрясён. Непривычный наряд, причудливая причёска и вуаль сначала ввели меня в заблуждение, и я не узнал её, но теперь видел отчётливо: это была Ана, а, вернее, девушка, чертовски похожая на неё.

Когда Старки принимал свой кубок, его рука соприкоснулась с пальчиками девушки. Он вздрогнул и покраснел, а по её лицу пробежала чуть заметная брезгливая гримаска. Англичанин печально вздохнул, а я про себя ухмыльнулся: «Эх, лошара ты английская, не видать тебе девушки». Почему-то я ревновал Изабеллу, которую увидел в первый раз в жизни, к Старки.

– Нужно ли вам ещё, что-нибудь, отец? – спросила Изабелла.

– Нет, ничего.

– Тогда позвольте пожелать вам спокойной ночи, – девушка поклонилась и вышла.

Гроссмейстер и его секретарь неторопливо потягивали вино, молча сидя у камина. Говорить было не о чем, всё было сказано.

В комнату беззвучно вошёл слуга:

– Мой господин, к вам пожаловал епископ. Что прикажете?

– Проси!

В комнату вошёл высокий человек в чёрном одеянии. Великий магистр поднялся ему навстречу.

– Преподобный отец…

– Ваша милость, прошу меня извинить, вероятно, я вторгаюсь в ваш дом в неподобающий час, но дело безотлагательно…