Сбой на счастье

– Лицо, у меня же в руках фонарик был видно об него…, а все Лизка через тебя, не могла утром информацией поделиться и надо же на самом интересном месте…

– Николаевна, ты опять за своё ну зачем тебе все это надо?

– Зачем, зачем – может у меня планида такая – людей оповещать.

Марина и Ольга – одноклассницы, присутствующие на встрече, превращенной усилиями бабы Клавы в некое подобие шабаша, принесли, ещё местами не успевший растаять, снег и пытались приложить к лицу пострадавшей.

– Холод – лучший помощник при ушибах.

– Девоньки, смотрите не застудите наше информбюро, а то осипший рупор слух режет, – не унимался Митька.

– Клавдия Николаевна, ну что вы в самом деле? – вмешался Артём.

Баба Клава подняла глаза, один из которых начал заплывать, выпрямилась.

– Это ты сроду все хочешь по-честному, вон Фирка уже по дворам бегает надо думать не с пустыми руками, а у тебя все поля, да поля, смотри вот опять «подкова» уплывет только в этот раз не из-за Зинаиды, а уже совсем не по-честному и навсегда.

– Кто такой Фирка? – тихо спросил у оказавшейся рядом с Лизой Алексей.

– Не такой, а такая – Анфиса работает на Виталика и Андрея – новых хозяев – племянников Терентьевича. Занимается «обработкой» дольщиков перед собраниями, – также тихо отвечала девушка.

– А подкова на счастье? – продолжал интересоваться москвич.

– Нет. Это у нас так самый плодородный участок пашни называется.

Оксана посчитала нужным вмешаться в разговор.

– Раньше Зинаида – мать Тани, палки в колеса нам вставляла, считала Тёмку оскалом капитализма, сейчас видно выдохлась, а сроки договоров с пайщиками истекают, вот народ и баламутится.

В это время остальные были заняты погрузкой Клавдии Петровны в автомобиль Артёма. Даже Митька сменил интонацию.

– Баба Клава, не боись, домчит с ветерком. Только ты в следующий раз как положено, с аккредитацией, раз к нашему Тёмке в пиар-агенты метишь.

Все снова рассмеялись, только пенсионерка обиженно забубнила.

– Ирод ты, Митька, потешаешься, в пиварменты меня записал, а какой я мент, да и пива сроду не пила. Лучше о своем бы будущем думал вот умыкнут ферму, а у тебя двое детей, в городе никто не ждет, чем кормить семью будешь? – пыталась поставить на место обидчика женщина.

– Так ферма она и не моя! Что будет, то и будет – опечалился парень.

– Как это не твоя, а имущественные паи? – не сдавалась Клавдия.

– Не тереби душу, итак муторно, – Митя громко закрыл дверцу УАЗика, повесив голову, пошел к костру.

Жена Артёма, воспользовавшись отсутствием мужа, прижалась к Алексею и попыталась что-то шепнуть на ухо, но увидела, как он пристально разглядывал Лизу, произнесла совсем не то, что задумывала.

– Она замужем. У нее маленький сын. Понимаю Танька – зануда правильная, но не туда Иван Царевич стрелы мечешь, – в последнюю фразу Оксана вложила максимум страсти и даже слегка коснулась мочки уха своими губами.

Поздно ночью Алексей с Татьяной той же тропинкой возвращались в дом Зинаиды, первым молчание нарушил мужчина:

– Тань, ты не думаешь, что Оксана как-то всё затягивала.

– Не всё, а тебя!

– Да нет, дело не совсем во мне.

– Конечно не в тебе, а в твоей харизме. Леша, ты же знаешь, как воздействуешь на слабый пол. По-моему, ты в своей жизни этим прекрасно пользуешься.

– Нет, Танюша, не тот случай, попользоваться хотят мной. Вот цель пока мне не ясна.

– Леш, давай подумаем об этом завтра. Знаешь у меня итак сегодня…

– Видел и не устаю поражаться твоим мужеством.

– Да где там, его боялась, себя боялась, а он хотел поговорить, вот скажи зачем? Ничего не изменилось.

– Вот именно, ты по-прежнему не хочешь его выслушать. Только пообещай мне, что в этот раз не умчишься, сжигая за собой все мосты.

– Мы уже пришли, моим не надо, ну ты понимаешь…

– Тань, ты не забыла зачем я здесь?

– Вот именно об этом и поговорим, – раздался громкий голос.

– Кто здесь? – в один голос спросили Татьяна и Алексей.

– Сестру не угадываешь? – спросила, открывая им калитку, Антонина.

– Фу, Тонь, мы итак сегодня пуганые, – и младшая сестра начала рассказ о выходке Клавдии.

Вдоволь насмеявшись Тоня усадила парочку пить чай, а сама села напротив Тани.

– Знаешь, сестрёнка, десять лет живу с виной в душе. Корю себя, что не приехала, не остановила, на мать надеялась, а ведь знала, что она была не сторонницей вашего с Артёмом союза. В то время Алёнка у меня приболела.

– Интересно, чем он раньше ей не по душе был, это потом, как я сегодня услышала стал оскалом капитализма.

– Не знаю, что тогда, а что потом. Наломали дров. Надо разбирать, пока совсем поздно не стало.

– Антонина, а вы думаете у кого-то есть право? – начал Алексей.

– Ну кто здесь кто, сейчас выясним. Я – сестра! А вот ты – катализатор – ускоритель реакции. Как я правильно догадалась Татьяна тебя попросила изображать из себя своего ухажёра. Я понимаю, она тебе симпатична, но не до нужной степени, а актёр ты хреновый. И ещё, скажи, тебе в Москву первой мать позвонила?

– Да, то есть нет, – замялся москвич.

– Ага, значит общение было. Всё пазлы сошлись!