Сбой реальности

Из Клуба выходили какие-то люди. Взрослые мужчины, одетые в относительно пристойные тряпки, числом не меньше десятка. В дверях и оконных проемах маячили силуэты других. Некоторые держали оружие — винтовки, пистолеты и двуствольные охотничьи ружья.

Никто не выказывал угрозы, однако Чейн непроизвольно напрягся.

От общей массы отделился один, безоружный. Он шагал, подняв голову, словно парламентер к неприятельскому войску. Идти так может лишь человек, чувствующий под ногами родную землю.

Наемник тронулся было с места, но Мона Лиза ухватила его за ремень плечевой кобуры:

— Куда это ты собрался?..

— Говорить. Он ведь идет за этим.

— Еще чего. — Девушка мотнула головой. — Ты ведь сам меня нанял.

Чейн закатил глаза. Почему женщины так любят выяснять отношения в самое неподходящее время?!.

— Ладно, пойдем вдвоем. Дикари таких милашек не боятся.

— Что?!.

— До того, как ты покажешь свои зубки.

— Годится. — Повернувшись к оперативникам, она сказала: — Держите их на прицелах, парни. Если увидите, что кто-то метит из своей хлопушки… Короче, вы знаете, что делать.

Японцы гордо промолчали. Разумеется, они это знали.

Чейн и Мона Лиза направились в сторону Клуба. Парламентер успел к этому времени преодолеть половину дистанции и в ожидании замер. В его облике, казалось, не было ничего примечательного — высокий здоровяк с костистым лицом и взглядом, рыщущим в поисках добычи. Европеец. Похоже, с берегов Нормандии. Еще от него исходила несокрушимая уверенность в собственных силах.

— Позволь, я прихвачу его с собой, — прошептала Мона Лиза. — Заложники не помешают. А?..

— Нет. Переговорщики неприкосновенны.

— Блин, ты слишком правильный…

Напарники остановились на расстоянии полутора метров от долговязой фигуры. Свет прожекторов бил в спину. Тени полосовали асфальт длинными чернильными лезвиями.

— Кто вы такие? — спросил мужчина на английском.

Чейн пожал плечами:

— Просто прохожие. Не обращайте внимания, мы скоро уедем.

— Все, кто проходит, проползает или проезжает по нашей земле, — платит пошлину, — заявил незнакомец. — Такой порядок существует долгие годы. Как насчет вас?..

— И какова же плата? — уточнил Чейн.

— Двадцать процентов от всего добра, что у вас при себе.

— Так не пойдет. — Наемник покачал головой. — Мы — первый отряд Национального банка, и за нами движутся фургоны, груженные золотом.

Абориген вылупил глаза:

— Что, правда, что ли?!.

— Нет, придурок, — огрызнулась Мона Лиза. — Мы — цирк на колесах.

— Дайте нам проехать, — продолжил Чейн, — и никто не пострадает. Как я сказал, мы не станем задерживаться. Вам известно что-нибудь о людях, которые погружаются в Сеть неподалеку отсюда? Компьютерщиках?.. Киберкрысах?..

— Может, известно. Платите. — Мужчина осклабился.

— Насколько я понимаю, — сказал Чейн, — Окраины не обладают государственным суверенитетом, а потому не являются субъектами международного права. Стало быть, я не нахожу причин оплачивать транзитные перемещения через эту территорию.

— Чего?..

— Мы не будем платить, — пояснила Мона Лиза.

— Сейчас посмотрим…

Абориген вновь растянул тонкие губы в улыбке. Сунув руку под кожаную куртку, он выхватил автоматический пистолет. То, что произошло в следующую секунду, нужно рассматривать в замедленном просмотре. Чейн увидел лишь смазанное пятно, когда рука Моны Лизы метнулась вперед. Каким-то образом девушка ухитрилась сорвать затворную крышку с пистолета, вместе с самой главной частью — бойком.

Переговорщик, выкатив глаза, уставился на обнаженные внутренности собственного пистолета. Наемник и сам нимало удивился, такое ему доводилось видеть разве что в кино. Ну а абориген, судя по всему, вообще не подозревал, что это возможно.

— Вот теперь мы его прихватим, — сказал Чейн.

Отбросив бесполезную железяку, Мона Лиза шагнула вперед. Девичий кулак пронесся в воздухе и опустился на подбородок переговорщика. Тот незамедлительно оплыл, не успев выйти из ступора после предыдущего потрясения. Уличный самурай схватила его за шиворот и потащила за собой, прикрываясь, словно щитом. Абориген едва успевал переступать ногами. Острые металлические шипы, приставленные к горлу, не располагали к торговле относительно проездной платы.

Со стороны Клуба донеслись возмущенные вопли — аборигены сообразили, что возникла неувязка. По всей видимости, они и не подозревали, что команда пришлых может обыграть их на своем же поле, а потому испытывали праведный гнев. Излишняя самоуверенность всегда выходит боком, доказательство этого Мона Лиза тащила за собой.

От руин донеслась громоподобная дробь — Калашников, судя по отзвукам.

— Скажи, чтобы прекратили огонь, — велел Чейн.

— Не могу. — Переговорщик ухмыльнулся разбитыми губами. — Они меня не послушают.

— Почему?

— Я допустил ошибку. Значит, расплачиваться тоже нужно мне.

Наемник не мог не признать, что в этом была своя логика.

Все трое поравнялись с джипами и укрылись за противоположной стороной. Выстрелы доносились все чаще, от асфальта отскакивал крупнокалиберный рикошет. Слышались более сочные звуки — это пули отлетали от бронированных машин. Оперативники выжидали, затаившись.