Сборник

Сравнение трех вариантов книги (итальянского, греческого и русского) может быть предметом специального исследования. Тем более, что все три автора – фигуры в высшей степени примечательные. Никодим – автор греческой «Филокалии» в ее окончательном варианте, переводчик не только Скуполи, но и «Упражнений» святого Игнатия на греческий, Феофан – автор русской «Филокалии» в пяти томах, переводчик Симеона Нового Богослова и автор огромнейшей переписки на аскетические темы, вышедшей в начале XX века в 7 томах. Он жил в монастыре недалеко от Тамбова в буквальном смысле в качестве затворника, т.е. не принимая в своей келье никаких посетителей и работал над своими книгами, которые стали классическими и издаются сегодня огромными тиражами.

Проблема состоит в том, что святой Феофан крайне отрицательно относился к психофизическому аспекту Иисусовой молитвы и отрицал какую бы то ни было связь между молитвой и дыханием, молитвой и биением сердца и т.д. Он не придавал никакого значения позе, в которой находится молящийся. В то же время греческие исихасты считали, например, что молится следует, сидя на низкой скамеечке, и прижимая колени, к груди так, чтобы ощущать биение сердца. Все эти методы, в чем-то роднящие греческий исихазм с индийской йогой и теми способами молитвы, которые практиковал святой Игнатий, рекомендуя «соразмерно дыханию молиться умственно, произнося в это время слова Молитвы Господней или иной молитвы, которую читаешь так чтобы произносить по одному слову между последовательными вдохами и выдохами.

Феофан считал нелепыми и презрительно называл «художествами» Поэтому, переводя, аскетические тексты с греческого на русский, он исключал из них все подобного рода советы для молящихся. Можно говорить о том, что русская «Филокалия» не вполне аутентична и сильно отличается от греческой. Работы по сравнению двух текстов еще практически не проводились.

Лоренцо Скуполи говорит о двух видах мысленной молитвы (orazione mentale), то есть молчаливой молитвы. Первый ее вид – это domanda attuale, которая состоит в том, что слова молитвы произносятся, но мысленно. Второй вид мысленной молитвы (orazione mentale) называется у Скуполи domanda virtuale. Он состоит в том, что мы alziamo la mente a Dio (возносим ум к Богу) senza dire o ragionare di nulla (не говоря и не помышляя разумом ни о чем). В сущности это и есть та «умная» молитва, которую практиковали греческие исихасты. Никодим передает здесь текст Скуполи по-гречески довольно точно. Феофан, передавая этот текст, говорит следующее: «Не словом только надо молиться, но и умом, и не умом только, но и сердцем». Он говорит о том, что существуют три вида молитвы: словесная, мысленная и сердечная. «Полная и настоящая молитва есть, когда, – говорит святой Феофан, – со словом молитвенным и молитвенною мыслью, соединяется и молитвенное чувство».

По этому поводу нужно заметить следующее. Итальянское слово la mente как и латинское mens, mentis – это не просто «ум», «мысль» или «рассудок», это, скорее, «духовное начало», нечто похожее на «all my inmost being» из первого стиха 103-го псалма или выражения «cordis intima» («глубины сердца») из латинского гимна «Jam lucis orto sidere», который расположен в старом Бревиарии в начале 1-го часа. Поэтому, когда Скуполи употребляет выражение orazione mentale или говорит alziamo la mente a Dio, он имеет в види не только «разум», но и то, что русские писатели относят к области сердца – cordis intima, как говорится в амбросианском гимне. Что же касается Феофана Затворника, то он сильно упрощает этот текст, сводя умно-сердечную молитву только к области чувства.

С другой стороны в следующем абзаце Феофан делает чрезвычайно важное замечание. «Бывает, по благодати Божией, и одна сердечная молитва, и это есть духовная молитва, Духом Святым в сердце движимая; молящийся сознает ее, но не творит, а она сама в нем творится». Понятно, что это утверждение основывается на словах святого Павла из Послания к Римлянам (8: 26), где говорится: «we do not know what we ought to pray for, but the Spirit himself intercedes for us with groans that words cannot express». При этом важно понимать, что учение о «самодвижной» молитве, которая сама «журчит» в сердце наподобие ручейка есть вершина всего учения о практике Иисусовой молитвы.