Сборник 2019 года. Том 7

А чтобы строить авианосцы и не голодать…

Такой идеи ещё нет.

Почему бы нам не нанимать сотрудников, которые, конечно, за специальную доплату говорили бы нам, как мы умны, как красивы, как молоды.

И пусть у нас не получается, а они говорят, что всё хорошо, что прекрасно получилось и нас любят, и мы желанны и талантливы.

И пусть это обязательно будет правдой.

Кто же за ложь будет платить?

Победитель и побеждённый

Мужчины те же дети, но очень жестокие – ручонки у них очень безжалостные.

И любят победы.

Ради победы он врёт, и притворяется, и тратится, и даже худеет – всё ради победы.

Победил – дальше хоть подохни все.

Он победил, теперь ему надо рассказать…

И чтобы лучше всех.

Рассказал и давай всем показывать.

И даже стихи сочиняет.

И даже – музыку, чтобы о своей победе петь и декламировать.

А тётки глупые – кто на внешность купится, кто – на рассказ.

А ему ещё – медаль за лучший рассказ.

Вот он и ходит.

Победитель! А жизни нормальной нет.

У победителей нормальной жизни не бывает, как и у побеждённых.

Они друг с другом не должны жить.

Им меняться надо.

Сегодня ты победитель, завтра я.

Тогда терпеть вдвое короче, и ребёнок нужен, чтоб уже оба были побеждены как следует.

Я купил зеркало, испорченное в тех же местах, где я.

С тех пор в хорошем настроении.

Я с вами согласен.

Я – не писатель.

Но я хороший не писатель.

И тут появились мои любимые люди – женщины.

И я из спора вышел.

Танцевали, танцевали вдвоём, а она вдруг сказала:

– Всё хорошо, только мне партнёра не надо…

Я так и не отдышался.

Мы оба были пьяны.

Мы оба были в очках.

И он мне капнул в глаз.

Что-то против чего.

Он был врач – когда был трезвый.

Я, когда был трезвым, снимал очки.

Но помогло.

Видимо, очень сильное лекарство.

Всё-таки у любви язык особый.

Первый единственный, второй единственный, третий единственный.

Потом идёт толпа мерзавцев брошенных.

За ней ещё один единственный.

И всё. Конец.

Не где-нибудь, а в круизе он познакомился с девушкой.

Они бродили по пароходу.

Искали свободную каюту.

Они были у пассажирского помощника.

Просили капитана.

Всюду отказ.

Наконец наш герой упросил знакомого.

Тот долго гулял с ними по пароходу. Наконец ушёл вместе с его девушкой к себе.

Он остался один.

Кого здесь проклинать?

Кто кому в круизе и за что должен хранить верность?

Наш герой повертелся, потанцевал, выпил, плюнул, пошёл спать.

Тут явился сосед по каюте и попросил погулять до утра.

Его, оказывается, всю ночь не было, пока они искали место.

А наш герой дошёл до того, что стал говорить гадости официанткам.

– Два пива и один телефон. Бокал шампанского и зайдите в каюту!

От него шарахались.

У нас принято смотреть на говорящего человека.

Слушают его совсем другие люди.

Характер у неё неважный.

Но поживите с ней – получите удовольствие.

Пиво, сельдерей

У кого нет денег на дорогое лекарство, для мужчин рекомендуем открытое мною…

Мною открыто:

Кило хлеба и кило сельдерея.

И сидеть ждать…

Но, конечно, она должна хотя бы прийти.

А иначе кроме изжоги и отрыжки…

Но, если она не придёт, она потеряет такое наслаждение, такое виртуозное обладание! Откуда только мастерство возьмётся!

То есть кто ждёт – потеряет много.

Кто не придёт – потеряет всё!

Не проводить испытания тайно.

Садись гордо за стол.

Кило хлеба, полмешка сельдерея.

По весу… По весу, не на глазок.

Можно пива со сметанкой.

На кружку пива – стакан сметаны.

Всё разболтал, съел.

Включил музыку.

И садишься ждать.

Только не усни.

Не пропусти возбуждение.

Пропустил – всё сначала:

хлеб, сельдерей, пиво, сметана…

Предупреждение! Без возбуждения нет соблазнения.

Слова получаются не те!

Те – куда-то пропадают.

И они, эти люди, ради которых ты жрёшь сельдерей, чувствуют…

Слова не те!

Так и говорят:

– Я бы хоть сейчас, но слова не те.

Само возбуждение даёт сельдерей с чёрным хлебом, а слова – пиво со сметаной.

Неутомимость – конский каштан, четырнадцать капель три раза в день.

Огонь в глазах – настой чабреца, три ложки на стакан кипятку.

А смягчает порывы – обыкновенная ромашка с лимоном.

Не путать с лимонником…

Лимонник таёжный – осторожнее: порвёшь мебель, вырвешь радиатор, всё оторвёшь, что в судорогах схватишь.

Ромашкой замедляй.

И, главное, следи, чтоб она пришла.

Иначе выбегать на улицу в твоём состоянии – тюрьма.

А в тюрьме насильников не любят.

И ты там получишь всё то же самое, но не от противоположного пола.

Как говорится – на себе поймёшь грозное действие указанных мною препаратов.

Обязательно чтоб пришла!

Квартиру обещай, документы ей вышли, почтовый перевод на такси…

Всё!.. Дверь открыта, музыка играет, на плите что-то кипит, и ты весь в пурпурном панбархате.

Она по лестнице.

Ты в волнении.

Она без стука – ты без звука.

Она на пороге – ты в пурпуре.

С двумя бокалами.

Себе – пивка со сметаной, ей – шампанское с коньяком.

Я осторожно снаружи прикрою дверь… Зависть гложет.

Театр

Фотография театрального коллектива.

Режиссёр показывает, тыча пальцем:

– Эта теперь с этим.

Этот с этой.

Эта с этим.

Эта с этим.

Этот ушёл от этой к этой.

Эта от этого ушла к этому.

Я им говорю: «Пока мы вместе, мы – кулак…»

Давайте звонок.

В Одессе: зачем там ехать, когда там нечего идти.