Сборник 2019 года. Том 7

Женщина – это печь, в которую надо подбрасывать дрова, уголь, деньги, продукты.

Воровство в СССР.

Шоколад в форме своей груди или зада.

Мыло 30 коп. за 10 коп.

Шоколад 5 руб. за 3 руб.

Контролёр налетел на хлебозавод.

Муку воруют.

Пироги пекут.

Пироги выносят и продают.

Масло растительное грузовики в баках вывозят вместо бензина.

На чём они выезжают из ворот?

Вот голова работала у людей, когда украсть надо – за сорок лет до биотоплива на подсолнечном масле до товарной станции.

В нашем возрасте мы ищем в доме эхо.

Я охнул, оно ахнуло.

Я заплакал, оно заплакало.

И никаких, извините, слов.

Человек живёт не в России и Америке, а в семье и на работе.

Единственное её достижение – красота.

Единственная её профессия – любовь.

Он искал в себе отклик на эти её достижения и, не найдя, с сожалением удалился.

Я бюрократ.

Моя работа – чинить и расставлять препятствия.

Ну, хорошо, в СССР очередь за книгами свидетельствовала о повышенном интересе.

А очередь за мясом?

– Видишь, опять я должна решать…

– Решай, решай. А из твоих решений я выберу то, что нам подходит.

Из-за соседнего стола:

– Водочку вашу можно на минуточку?

В драке участвовал весь ресторан.

Одесса:

– Ваш самолёт очень большой. Не можем принять.

– Как? Обыкновенный «Ту-154».

– Очень большой. Мы смотрели с земли. Не можем принять. Такой большой самолёт.

В чём разница между мужчиной и женщиной в жизни, в музыке?

Вы танцуете, чтобы быть к ней ближе.

А она танцует, чтобы танцевать.

Так вы и будете ухаживать, пока не разберётесь.

Вначале совпадут желания, а потом и движения.

Искатели счастья

Нам не нужно в поисках счастья куда-то ехать.

Мы его ищем возле себя.

Не находим счастье, и не надо.

Так хоть дома сидим.

А то уехать и ничего не найти – большое разочарование, люди говорили.

Когда я шёл после пробежки потный, грязный, лохматый – навстречу огромная собака и тётка в шубе.

Такая накрашенная и золотая.

Собака бросилась на меня, и тётка ей сказала: «Фу!» – и с таким выражением лица, что собака с отвращением отвернулась, а я с отвращением побрёл домой.

Изумительный закон живой природы – сколько ни найдёшь грибов, всегда есть ещё один.

Так же и абрикос.

В нашей жизни смешного много.

Весёлого мало.

Мужики, повезло, женщины стали бояться красавцев!

Патриот – счастливый человек.

Ни разу не разочаровывался в себе.

Только в других.

Выпьем за здоровье, потому что за остальное пить поздно.

Салфетки

– Почему так мало салфеток на столе, официант? – к несчастью спросил я.

– Ха-ха, – тут же включился он. – Дай тут – начинают затыкать во все дыры.

Расстилают на столе.

На грудь вешают, под пальто засовывают.

За ворот, за пояс тычут.

Один в ухо заткнул.

Один съел две салфетки.

Один кусок мяса обернул и давай в соус макать.

Не знают, куда девать.

В туфли вместо стелек.

Один вообще обвернулся салфетками и так и ушёл.

Ух, народ ушлый!

Дай им сколько угодно.

А в туалете стелют на унитаз – и ногами.

Пюре в салфетку – и в карман.

Не-не.

Не готов ещё народ к сервису.

Одну на нос.

Остальное под расчёт.

Выгоднее всего для промышленности работать на войну.

Проверяется только на поле битвы.

Того, кто недоволен качеством, уже нет в живых.

Наша ментальность: сначала жениться, потом выбирать.

Жизнь интересная.

Но какая-то чрезвычайная.

Надпись на могиле:

«Курить вредно.

Пить вредно,

Любить – страшно.

Умирать здоровым – глупо».

Как жить?!

Мы ненавидим миллионеров.

А кто играет для нас в футбол?

Кто играет для нас в хоккей?

Кто нам на радость бьёт друг другу морды?

Кто нам пишет детективы?

Кто в кино для нас играет нищих и голодных?

Всё это они – миллионеры.

Кто изобретает нам лекарства и создаёт новое оружие?

Чьи автоматы в руках всего мира?

Кто создал богатства страны?

Тот, кто пришёл к богатству сам!

Успешный человек бедным не бывает.

Талантливые мышцы и талантливые мозги становятся богатыми автоматически.

Если не прилагают усилий, чтоб остаться бедными по каким-то своим соображениям.

Задача одна – не меняться от лишних денег.

Вытащил себя – тащи другого.

Между вопросом «как жить?» и ответом «так жить» – большое расстояние.

Ответить кто-то может.

Но продемонстрировать, как это сделать, – нет.

Иерусалим

Центр. Ночь.

Девочки в чёрных длинных юбках и грубых ботинках.

Толпа молодёжи.

Конец шаббата.

Такое родное.

Такая общность.

Кто за столами.

Кто между столами.

Такая толпа была в Одессе на Дерибасовской, или в Сочи, или в Ялте.

В шестидесятые годы, когда тоже было опасно, и ты также мог пострадать из-за происхождения, и все тянулись друг к другу.

Ты здесь, и я здесь, и мы отстоим себя.

А здесь Восток.

Здесь какие-то такие евреи.

Свитер чёрный, шляпа чёрная, глаза тёмные.

Как траур в Грузии…

Огоньки звёзд переходят в огоньки в горах.

Взрывы хохота, музыки и, простите меня, – тепло.

Всегда тепло от климата, от людей, от полиции, от танцующих девочек в солдатской форме, от гула разговоров.

Такие разговоры могут вести только евреи и русские.

Бесконечные, уходящие ввысь.

Сколько страданий впереди?

Когда наладится?

И почему так дорого?

Одесса. Телеграмма: «Я задерживаюсь, но выеду вовремя».

Один учёный стал гонять спортсмена и рядом с ним крысу.

Узнал результат и запил.

Второй копал что-то.