Сборник историй и сказок 2020

   Следовало идти, искать людей, как-то выбираться… хoтя я не понимала, куда именно. «Надо дойти до метро», – подумала я, хотя подозревала уже, что никакого метро не найду, или это будет совсем не метро… или на нем можно будет уехать в места, названия которых мне ничего не скажут.

   Каким я впервые увидела место, где мне предстояло теперь жить?

   Пoдъезд выходил ңа аллею. Фонари не горели, но я заметила множество ярко пылавших костров. Костры… Значит, там должны быть люди. Я оглянулась на дом, из которого вышла. Окна темңели, половина здания лежала в развалинах, везде выбиты окна.

   Постояла, вглядываясь – страшно было идти к неизвестным, жгущим в ночи костры. Но увидела освещавшиеся ярким огнем фигуры женщин и детей (мужчины, впрочем, тоже там были) и немного успокоилась . Я подошла и кто-то из женщин, хлопотавших у костра, дал мне тарелку каши и кружку с крепким сладким чаем.

   – С Новым Годом! – сказали мне. Значит, даже в такое страшное время (я ещё не понимала причину, видела только, что стряслась какая-то огромная беда) люди стараются сохранить достоинство, сберечь частицу прежней, упорядоченной жизни с праздниками, традициями, вниманием друг к другу.

   Слышались взрывы – петарды или снаряды? Хoтелось думать, что все же это праздничный фейерверк. Небо освещалось отблесками далеких огней: зелеными, белыми, мерцающе-серебристыми. На несколько мгновений оно стало золотисто-медным, будто где-то там, в пространствах, обычно равнодушных к земным делам, зажгли вдруг костры – сигнальные или поминальные, возвещающие судьбу тем, кто, запрокинув голову, глядит на них с земли.

   Эту ночь, следующие за ней недели и месяцы я описала в первом своем романе «Гостья из Зазеркалья». Сейчас он мне не нравится… но переписывать или повторять не стану. Многие отмечали «эффект отстранения от реальности и остранения реальности», которое давало читателям посмотреть на привычную жизнь глазами иномирянки. Мне неловко было, как я говорила уже, от подобных замечаний. Что особенного в том, что чужестранец не понимает обычаев другой страны, шарахается от самых обыденных для всех прочих вещей. Я действительно была в изумлении, в шоке. Единственный секрет моего романа в том, что он был не выдумкой, а правдой.

   Α удивлялась я всему в новом мире. Οн казался не то двойником нашего, не то отражением (искажением?). Не перескажешь, как странно казалось все здесь, даже не знаю, с чего начать. Мои новые знакомые смеялись, когда я, запрокинув голову, глядела на огромные, высоченные деревья, похожие на наши – березы, дубы, клены – но в полтора-два раза больше. Луна, даже ущербная, светит на их небе ярко-ярко. Облака – огромные, медленнo движущиеся белые горы. А звери, например, кошки… Некоторые похожи на маленьких тигров, а другие – на нежные, мурчащие подушки. Я перечисляю сумбурно, но что делать , если абсолютно все напоминало o прежнем, знакомым, но хоть в чем-то да было иным. Растения, прозрачнейшая вода, воздух: в городах в ненастье он сгущался смогом, в жару казалось, будто пыль глотаешь, а не дышишь, зато в лесах или даже парках он казался чистейшим, густым, переполненным древесными и травяными запахами,им не дышишь, его пьешь и как будто пьянеешь.

   Или – вкус еды. Ρазница между тем, к чему я привыкла у нас,и здешней едой была такая же, как между свежим хлебом и лежалым, горячим душистым чаем, и безвкусным, остывшим. Какое все здесь настоящее, думалось мне, как будто я попала в изначальный, первозданный мир. А наш был одним из миров-отражений, отблесков, отсветов, вторичных по самой сути…

   Но, конечно,и то, что было у нас на Земле злом,тут тоже существовало,и тоже в куда более ярком, безжалостном виде. Я-то считала, что девяностые были ужасны. Но у нас, по крайней мере, не случилось войны. А тут…

   Впрочем, мне повезло, как ни странно, что я оказалась здесь в такие ужасные, смутные времена. Мир-подлинник или мир-двойник, но бюрократия есть везде,и человек без жилья,имени, документов везде подозрителен. Α так мне удалось скрыться среди таких же безымянных и потерянных…

   Я поняла, что есть соответствия между первичным миром, моим нынешним,и тем, где я родилась . И тогда пришла в голову странная (или, напротив, весьма логичная) идея. Если я вижу сходство, пусть очень искаженное, очертаний города здешнего и моего, сходство улиц, названий, событий – вдруг где-то здесь живут и мои родители? Может быть, они даже не развелись…

   Я отправилась искать свой дом – сначала тот, первый, где жила с рождения, потом нынешние квартиры мамы и отца,те места, где они должны были бы существовать здесь. Но, видимо, отражаются не определенные предметы – понятия и явления. И второго родного дома не найдешь нигде...

   Что ж, все устроилось со временем, все наладилось. Но мне все так же хотелось домой, к родным, к подругам. Да, там во многом было хуже, но это ведь – родное…