Сборник произведений

Первый заряд перебил ремни, второй взорвал пластик, распавшийся на восемь частей, а я остался сидеть прямо в воздухе и наконец-то мог видеть. Все восемь кусков оболочки, кроме маленького обзорного окошка, металлизированы и дают радару такой же сигнал, как и человек в скафандре. Наблюдатель, будь он живой или электронный, потратит кучу времени, пытаясь вычислить меня на экране среди кусков и обломков, разбросанных на милю вокруг. На учениях всем пехотинцам дают поглядеть собственными глазами и на экране радара, какую кашу в воздухе наблюдают с земли. Это – чтобы не чувствовали себя беззащитными в воздухе, иначе слишком легко поддаться панике и подставиться. Например, раскрыть парашют раньше, чем надо, и превратиться в «сидячую утку» – кажется, так это называют… Кстати – утки действительно «сидят»? Как это? Или вовсе не раскроешь парашют и сломаешь шею…

Я потянулся, распрямился и оглядел окрестности.

Потом сложился пополам и выпрямился снова, но уже лицом вниз, в положении «ныряющий лебедь», чтобы улучшить обзор. Внизу была ночь, об этом нас предупреждали, однако инфравизоры показывают все достаточно хорошо – когда к ним привыкнешь. Прямо подо мной находилась река, по диагонали пересекавшая город. Она ярко светилась на дисплее – вода была гораздо теплей почвы – и стремительно надвигалась. Мне было все равно, на какой из берегов садиться, лишь бы не в воду – это здорово задержит.

Вспышка справа – примерно на моей высоте. Какой-то неприветливый туземец, похоже, спалил один из обломков моей капсулы. Я тут же раскрыл парашют, чтобы по возможности убраться из поля зрения его радара – на тот случай, если он вздумает проследить до приземления все цели в выбранном районе. Меня тряхнуло, я тут же выправился, обуздал парашют, секунд двадцать потихоньку плыл к земле, а потом отстегнул его – что, по-вашему, может означать цель, снижающаяся куда медленней остальных?

Должно быть, все хитрости сработали – никто меня не изжарил.

На шестистах футах я раскрыл еще парашют и быстро осмотрелся. Меня несло прямо в реку, а когда я снижусь футов до ста, то окажусь над зданием с плоской крышей – наверное, склад. Он стоял у самого берега. Отстегнув парашют, я врубил двигатели скафандра и, приземлившись прямо на крышу, взял пеленг командира взвода.

Оказалось, берег я выбрал не тот. На кольце радиокомпаса в шлеме огонек Джелли светился далеко к югу – стало быть, я слишком забрал на север. Я бросился по крыше к реке и на ходу взял пеленг командира соседнего расчета. Он был в миле от меня:

– Эйс, выравнивай цепь!

Оставив на крыше бомбу, я прыгнул через реку, к постройкам на том берегу.

Ответ Эйса можно было вычислить заранее. Именно он должен был занимать мой нынешний пост, только не захотел покидать свое отделение. Но принимать от меня приказы он тоже не желал.

Склад позади взлетел на воздух. Я полагал, что взрывная волна нагонит меня уже на том берегу, когда я буду прикрыт зданиями, – однако она накрыла меня еще в воздухе. Мой гироскоп чуть не завалило набок, а вместе с ним и я едва не перевернулся. Но я ведь поставил бомбу на 15 секунд… или нет? Похоже, я потерял контроль над собой, а из всех штук, что ты можешь выкинуть в бою, эта – самая худшая. «Все как на учениях», – говорил Джелли. Не жалей времени; все делай как следует, пусть на это уйдут лишние полсекунды.

Приземлившись, я опять связался с Эйсом и снова приказал перестраивать отделение. Он не ответил, но перестраиваться начал. Ну и черт с ним. Пока Эйс делает что положено, можно простить ему грубости – временно. Однако, если мы вернемся на корабль и Джелли утвердит меня в помкомах, придется выбрать укромное местечко и выяснить, кто здесь главный. Пусть Эйс – настоящий капрал, а я только занимаю капральскую должность, он должен подчиняться мне. В боевой обстановке нельзя постоянно отвлекаться на дерзости подчиненных.

Размышлять об Эйсе в деталях времени не было. Перелетая реку, я засек весьма аппетитную цель и хотел приблизиться к ней, пока до нее не добрался кто-нибудь еще. Отличная, большая группа общественных зданий – или что-то похожее – на вершине холма. Храмы, а может быть, дворцы… Они примерно на милю выступали из нашего района, однако при маневре «ударил – отходи» есть правило, по которому половину боезапаса можно истратить в стороне от зоны охвата. Так противнику трудней понять, куда направлена атака, а потому – круши и сматывайся поскорей. У противника всегда подавляющий численный перевес, от внезапности и быстроты зависит твоя жизнь.

Я приготовил ракетомет и в то же время связался с Эйсом, повторив ему приказ о выравнивании цепи, но на самом интересном месте меня прервал Джелли на частоте, принимаемой всем взводом:

– Взвод!.. Прыжками… Марш!

И тут же отозвался мой начальник, сержант Джонсон:

– Прыжками… Нечетные… Марш!

Значит, еще секунд двадцать у меня есть. Я вспрыгнул на крышу здания неподалеку, вскинул к плечу ракетомет и нажал первую гашетку, чтоб ракета «увидела» цель. Нажав вторую, проводил ракету взглядом и, спрыгнув вниз, крикнул: