Сборник произведений

Мы прыгнули. Не так уж далеко и высоко. Человек весит не много и ни капли нам не мешал бы. Другое дело – скафандр, он слишком тяжел. Однако вдвоем можно кое-как справиться.

Прыжок, и еще, и еще… И каждый раз Эйс отсчитывал старт, а при посадке приходилось изо всех сил поддерживать Диззи – его гироскоп, похоже, совсем вырубился.

Катер приземлился, и маяк перестал подавать сигнал. Я уже видел катер, но… слишком далеко. Я слышал, как помкомвзвода командует:

– По порядку номеров… к посадке… товсь!

И тут же – голос Джелли:

– А-ат-ставить!

Наконец мы выбрались на открытое место. Можно было видеть корму катера, стоявшую на грунте, можно было слышать вой сирены. Наш взвод занял у катера круговую оборону…

Раздался голос Джелли:

– По порядку номеров… посадку начинай!

Но мы все еще были слишком далеко! Мне было видно, как грузится первое отделение, а кольцо вокруг катера сужается…

И из этого кольца вырвалась фигура и помчалась к нам со скоростью, какую только может выжать офицерский скафандр.

Джелли доскакал до нас, когда мы были в воздухе. Ухватив Флореса за бомбодержатели, он помог нам опустить его.

В три прыжка мы добрались до катера. Все уже были на борту, но люк пока не задраили. Мы втащили Флореса внутрь, забрались сами и захлопнули люк. Тем временем командир катера проклинала нас на все лады – из-за задержки она опаздывала к стыковке, и теперь могли погибнуть все! Джелли не удостоил ее ответом. Уложив Флореса на пол, мы рухнули рядом. Когда катер стартовал, Джелли сказал самому себе:

– Все налицо, лейтенант. Трое раненых, но все – налицо.

О капитане Деладрие я уже говорил – лучшего пилота просто не может быть! Стыковка катера с кораблем на орбите рассчитана до секунды. Не знаю отчего, но изменить время нельзя. Просто невозможно.

Но она совершила невозможное! Увидев, что катер стартовал с опозданием, она затормозила, сдала назад, опять набрала скорость… и подобрала нас! При помощи своих глаз и рук – ведь у нее не было времени просчитывать все на компьютере! И если Творцу Всемогущему понадобится помощник – приглядывать, чтобы звезды не сбивались с положенного пути, – я знаю, кто займет эту должность.

Диззи Флорес умер на пути к кораблю.

Глава 2

– Я от страха задрожал,я оттуда убежал.Без оглядки и не тормозя.Сам от ужаса не свой,Я примчался в дом родной,В матушкиной спальне заперся!Янки-Дудль, помоги,

Мне – плясать бы с той ногиДа с девкой не робеть бы.Янки-Дудль, денди!

Я никогда не думал всерьез об армии. И уж во всяком случае – что окажусь в пехоте! Куда там; я скорее позволил бы влепить мне десять плетей при всем честном народе, дав отцу повод сказать, что я позорю нашу фамилию!

Однажды, уже в выпускном классе, я как-то заикнулся, что хочу поступить на федеральную службу. Наверное, все ребята подумывают об этом, когда впереди – восемнадцатый день рождения. А мне должно было исполниться восемнадцать через неделю после окончания школы. Конечно, у большинства с этим дальше мыслей не заходит – так, поиграются малость, а потом идут работать или еще куда… И сам я наверняка поступил бы так же, если б мой лучший друг не намылился в армию на полном серьезе.

В старших классах мы с Карлом все делали вместе – вместе бегали за девчонками, вместе назначали свидания, вместе принимали участие в спорах и вместе занимались электроникой в его домашней лаборатории.

Сам-то я в электронике был не силен, зато отлично умел паять и все такое. Стало быть, Карл вынашивал идеи, а я – претворял их в жизнь. Это было весело – да и все, что мы вместе делали, было весело. У Карловых родителей, конечно, не было столько денег, как у моего отца, но это не имело значения. Когда отец подарил мне к четырнадцатилетию небольшой вертолет «Ролле», он в равной мере принадлежал и Карлу, так же как его домашняя лаборатория – мне.

И когда Карл сказал, что после школы, прежде чем продолжать образование, отслужит срок, я чуть не подавился. Он говорил всерьез, и видно было, что все уже обдумано, решено и подписано, а иначе и быть не может.

И тогда я сказал, что пойду в армию вместе с ним.

Карл ошалело уставился на меня:

– Так ведь… Старики твои не позволят.

– Ха! Как это они мне «не позволят»?!

Действительно, остановить меня законным путем было невозможно. Это – первое (а порой и последнее) решение, которое человек может принять самостоятельно. Когда парень или девчонка достигают восемнадцати лет, они могут свободно поступить на службу, и ничье мнение здесь роли уже не играет.

– Посмотрим, – сказал Карл и сменил тему.

Вскоре я осторожно заговорил об этом с отцом. Он отложил свою газету, вынул изо рта сигару и вытаращил на меня глаза:

– Сынок, с тобой все в порядке?!

Я буркнул, что вроде бы да. Отец вздохнул: