Сборник рассказов «Чепуха»

И когда уже Цветков думал, что его песенка спета, нет никакой надежды, он увидел еще одного психолога. Девушку. Очень приятную и даже красивую. Она сама Цветкову чем-то напомнила какой-нибудь красивый цветок. И хотя Цветков дал себе слово больше не обращаться к психологам, он сам, не понимая почему, решился все-таки обратиться к этой девушке. Ее звали Таня Ф. И вы знаете, сразу как-то получилось, что Цветков нашел и общий язык с Татьяной, и все вернулось в прежнее русло. Цветков стал питаться как прежде, умеренно, снова вернулась энергия, одутловатость исчезла, а когда уже стали прорабатывать его главную проблему, случилось вот что.

– Вы мне доверяете? – спросила Таня.

– Конечно, безусловно, – сказал Цветков.

– Тогда держитесь. На самом деле моя фамилия Скорпионова, а по знаку я – скорпион.

Тут, конечно же, все легко доверчивые читатели решат, что Цветков упадет в обморок или что-нибудь в таком духе, а Цветков отвечает:

– И что? – так вот он был очарован девушкой.

– А вот и все, – смеясь, ответила Таня Ф. – Теперь вы не боитесь насекомых, потому что видите, что за названием ничего часто не стоит, или стоит нечто иное, не обязательно соответствующее названию, в особенности, если дело касается людей.

– Как это верно подмечено, – сказал Цветков и рассмеялся. А затем достал из портфеля все акты, накладные, договора, с которыми он неделю уже тянул и не подписывал из-за фамилий своих подчиненных, боялся их видеть, а тут за пару минут все подписал и даже не вспотел, как говорится.

– Спасибо вам огромное! – сказал Цветков.

– Пожалуйста, – ответила Таня Ф. – Обращайтесь.

– Обязательно, – ответил Цветков счастливо, ведь теперь жизнь у него совершенно точно наладилась. И нет больше места в ней странным страхам, которые он испытывал до этого. И все это благодаря психологии и Тане Ф. Которая все-таки слукавила, не была она скорпионом ни по фамилии, ни по знаку зодиака, но так было нужно. Не осуждаем!

Время

Иван Прошечкин был самым обычным врачом-неврологом. Но врачом он стал, потому что сам хотел с собой разобраться. Выучиться, так сказать, и самому понять, что с ним не так. Другим он не доверял. А дело в том, что с самого рождения время вокруг Вани текло совершенно иначе, нежели у обычных всех граждан. Оно, так скажем, запаздывало, иногда даже на пятнадцать часов сутки. Другими словами, если вот в сутки обычный человек проживает 24 часа, то Ваня в эти сутки мог прожить всего пару часов, или, скажем, пять, или даже один, всегда по-разному. Поэтому он так и выглядел здорово. А родился он в 1893-м году. Еще при царе. Он еще тогда начал все изучать, даже был знаком с Зигмундом Фрейдом, они пару раз встречались. Но проблему с замедлением времени вокруг себя Ваня так и не решил до сих пор.

И вот однажды в цветущий, так сказать, майский денечек Иван отправился погулять, подышать воздухом. Сел он на скамеечке в ближайшем лесопарке, а к нему и подходит одна девочка лет десяти с желтым шариком. Вручает ему шарик и говорит:

– Здравствуй, Прошечкин. Держи вот шарик тебе в подарок от наших.

– От каких наших? – с улыбкой отвечает Прошечкин, приняв девочку за психическую, но огорчившись, что она знает его имя.

– Думаешь, один такой особенный? – держа на вытянутой руке шарик, спрашивает девочка.

Прошечкин не очень хотел брать шарик, но взял.

– Откуда ты, девочка?

– Имеет значение? Короче, мы все выяснили и поняли, что сбой в организме происходит раз в столетие и с очень ограниченной группой людей по всему земному шару. Например, я – Инга. Родилась в Швеции, в 1933-м году. Но потом уехала в Америку. Короче, долгая история. И не про это сейчас. В общем, завтра, в 19:00, вот по этому адресу, приходи. Не забудь только. Больше звать не будем!

И Инга протянула листок бумаги с адресом, а затем, задорно развернувшись, убежала вприпрыжку, напевая песню певца Моргенштерн «Кадиллак».

Прошечкин задумался. Звучало правдоподобно. Нужно было сходить.

На следующий день он пришел по адресу Инги. Это был сквер, в районе севера Москвы, безлюдный, его Прошечкин с трудом нашел по навигатору.

Как только он вышел на аллею, с разных сторон из-за кустов начали выходить люди разных национальностей и возрастов. Выглядело все это странно и необычно. У всех в руках что-то было. У кого пирожное, у кого торт, у кого мягкая игрушка. Все они подошли к Прошечкину. Окружили, а затем заключили в свои объятия. Внутри Прошечкина от всего этого поднялась, кажется, температура, и приятное тепло расплылось по телу. Голова его закружилась. Он обмяк. И нежно держимый чьими-то руками, улегся на теплую, отогретую лучами солнца, землю, потеряв сознание.

Было уже темно, когда Прошечкин пришел в себя. Рядом, вокруг, никого не было. Только странные вещи – подарки тех странных людей перед потерей сознания. Прошечкин вскочил. Огляделся. Посмотрел на часы. Они показывали полночь.