Сборник рецензий

Бьют часы на старой башне,Провожают день вчерашний,И звонят колокола.

Провожая день вчерашний,Бьют часы на старой башне,Будет, будет даль светла!Бьют часы на старой башне,

В этом мире должен каждый –Не спешить, не отставать.В этом мире должен каждый –

Слушать время и отважноВ ногу с временем шагать. Юрий Энтин. Для кинофильма «Приключения Электроника»

Время – самый строгий критик для любого произведения искусства. Сколько раз случалось, когда тот или иной писатель, обласканный прижизненной славой, омытый дифирамбами «золотого пера» и «гения современности» оказывался прочно забыт уже следующим поколением читателя. Бывало и наоборот, когда не угодившей сиюминутной конъюнктуре писатель вдруг становился собеседником, эталоном и образцом не одного поколения потомком. Между этим полюсами расположился огромный спектр других людей. И тех, кого хвалили и гарантировали твёрдое место в литературе, пусть не в первых рядах, но позабыли уже через год, после того как книга увидела свет. И те, кого хвалили очень умеренно, намекали, что «пока видится лишь потенциал»… а оказывалось, что эти авторы и их книги остались с нами на десятилетия, потому что сумели высказать те вопросы, которые волнуют отнюдь не одних лишь современников. Таким вот писателем, которого мы вспоминаем и даже спорим с ним сегодня, стала Ольга Ларионова. И в её повесть «Вахта „Арамиса“» я и хотел бы пригласить сегодняшнего читателя.

Всегда и во все времена издатели требовали соответствий некоему стандарту, хотя бы внешне. Написана же «Вахта „Арамиса“» в конце 50-х годов двадцатого века, а полностью опубликована в антологии «В мире фантастики и приключений» в 1967 году. (Сразу оговорюсь – переизданный в 1991 году вариант я не рассматриваю вообще, его-то как раз переписали в угоду сиюминутной конъюнктуре в рамках начинающегося развала СССР, и получился он безликий и кастрированный: автор явно пыталась угодить «и вашим, и нашим», сглаживая острые углы.) Итак, на момент написания разгар Холодной войны, требуется твёрдо показать хороший коммунизм и дикий капитализм, на худой конец злодейскую Америку. И вот тут-то мы споткнёмся о первое «но». Да, интернациональный экипаж станции «Арамис» – все четверо из Евразии, где вроде бы царит коммунизм. Да, из США происходят все трое членов экипажа новейшего транспортника «Бригантина», который и встречает досмотровый спутник «Арамис». (Один из четырёх таможенных буферов, названных в честь знаменитых мушкетёров; поскольку Арамис среди друзей всегда был самым загадочным интриганом и любителем тайн, то и в будущем именно «Арамис» принимает для досмотра и биоконтроля суда нестандартной конструкции или новых прототипов, кому не подходят стандартные стыковочные узлы. А ещё только эта станция имеет уникальный чисто женский экипаж.)

Встречаясь с героями Ларионовой, раз за разом ловишь себя, что не воспринимаются они как передовые борцы идейного фронта. Они запросто могут оказаться нашими современниками, а их мир – это наш мир, если бы противостояние двух систем оказалось не столь острым, до уничтожения противника любой ценой. В Евразии коммунизм? Ну… называют его так, по факту же Евразия скорее аналог Евросоюза, только на базе социалистической модели и социального государства. А в Америке вовсю царит «кибернетический социализм», напоминающий опять же наше с вами постиндустриальное общество, только на базе капитализма, но в более мягком варианте, с гарантированными государством базовыми социальными льготами – и не более. Пускай два блока соперничают между собой, между простыми гражданами ненависти и неприязни попросту нет. Как и в нашем с вами сегодняшнем двадцать первом веке, в двадцать первом веке Ларионовой русский и американец тоже могут спокойно сесть рядом за одним столом, дружески поспорить, чья система лучше – и остаться при своём мнении (именно моя Родина идёт в самом правильном направлении, ещё убедитесь), а потом спокойно разойтись. Экипажи «Арамиса» и «Бригантины» остались нашими с вами современниками.

Но раз они люди волне наших с вами взглядом и позиций, то и вести они будут совсем как мы. Экипаж транспортника подозревают в контрабанде? Так не доказано. А подозрения к делу не пришьёшь – и потому встречать американцев будут в кают-компании, вести на время таможенного досмотра обходительно, и командир станции будет снисходительно поглядывать на свою молоденькую стюардессу, влюбившуюся в красавца-второго пилота. А инженер-штурман станции будет носом рыть по закоулкам трюма и до боли вчитываться в абсолютно правильные записи регистраторов, пытаясь понять: с чего опытный нюх таможенника просто вопит – нечисто дело. Чистая дуэль разума, следователь против преступника.