Сборник "Роберт Шекли в иллюстрациях" вып.4

Последняя вибрация прекратилась, и пол принял немного наклонное положение. Ошеломленные заключенные были построены в длинную колонну, и их вывели из аудитории.

С охранниками по бокам они шли вниз по коридору, который тянулся в бесконечность. По его длине 402 получил некоторое представление о размерах корабля.

Далеко впереди он увидел пятно солнечного света, которое после бледной иллюминации коридора казалось невыносимо ярким. Отделение, включавшее в себя 402, извиваясь узкой лентой, приблизилось к концу коридора, и 402 увидел, что свет исходит из открытой шлюзовой камеры, через которую выходили преступники. Когда подошла его очередь, 402 спустился по длинному трапу, прошел через шлюз и оказался на твердой почве. Он стоял на открытой, освещенной солнцем площади. Часовые строили выгрузившихся заключенных в шеренги. Со всех сторон 402 видел толпы зрителей, наблюдавших за этой процедурой.

Прогремел громкоговоритель:

— Отзывайтесь на ваши номера. Сейчас вам сообщат ваши имена. Отвечайте сразу, как только назовут ваш номер.

402 почувствовал слабость. Он очень устал. Нет, его сейчас не интересовало, кто он. Все, что он хотел, — это прилечь и получить возможность обдумать ситуацию. Он осмотрелся вокруг и случайно заметил позади себя космическое судно, группы стражников и зрителей. Наверху он увидел черные точки, двигающиеся на фоне голубого неба. Всмотревшись, он понял, что это корабли-стражи. Они совершенно не интересовали его.

— Номер 1! Отвечай!

— Здесь, — откликнулся голос.

— Номер 1, твое имя Уэйн Саутхолдер. 34 года, группа крови А-Л2, индекс АР-431-С. Виновен в измене.

Голос умолк, в толпе послышались благожелательные возгласы. Зрители аплодировали изменнику-заключенному, приветствуя его на Омеге.

Имена читались по списку, и 402, сонный от солнечного света, задремавший стоя, едва не пропустил свой номер.

— Номер 402!

— Здесь.

— Номер 402, твое имя Уилл Баррент. 27 лет. Группа О-ЛЗ. Индекс ДЖХ-221-Р. Виновен в убийстве.

Толпа приветствовала и его, но 402 почти не слышал криков. Он пытался приучить себя к имени. Настоящее имя вместо номера. Настоящее имя. Уилл Баррент. Он надеялся, что не забудет его. Он повторял свое имя вновь и вновь и чуть не прослушал последние объявления корабельного громкоговорителя.

— Новые люди, выпущенные только что на Омегу. Вы получите временный приют в квадрате А-2. Будьте осторожны и осмотрительны в словах и поступках. Смотрите, слушайте и учитесь. Закон вынуждает меня сказать вам, что на Омеге средняя продолжительность жизни не превышает трех земных лет.

Потребовалось некоторое время, чтобы последние слова дошли до Баррента. Он все еще размышлял о своем имени. Он и не думал пока о том, каково придется убийце на какой-либо планете.

Глава 2

Вновь прибывших заключенных отвели в бараки, стоявшие рядами на площади А-2. Заключенных было примерно сотен пять. Они еще не были людьми — скорее, существами, чьи истинные воспоминания едва выходили за пределы часа. Сидя на нарах, вновь рожденные с любопытством рассматривали свои тела, с повышенным интересом изучая руки и ноги. Они пристально смотрели друг на друга и видели свою обезличенность, которая отражалась в глазах. Заключенные еще не были взрослыми людьми, но и детьми их назвать было нельзя. Остались ведь соответствующие абстракции и призраки воспоминаний. Зрелость пришла быстро, рожденная старыми шаблонами привычек и личными чертами, сохранившимися в порванных нитях их прежней жизни на Земле.

Новые люди цеплялись за смутные воспоминания о мыслях, концепциях, законах. Через пару часов их флегматичная вежливость стала отступать. Они постепенно становились людьми. Индивидуумами. Из первоначального ошеломления и внешней обезличенности начали выступать резкие различия. Характер сам себя утверждал, и пять сотен заключенных понемногу познавали свою былую сущность.

Уилл Баррент выстоял длинную очередь, чтобы посмотреться в зеркало, висевшее на стене барака. В зеркале отразился молодой, довольно симпатичный мужчина с тонким носом и каштановыми волосами. На худом лице Баррент не заметил никаких следов сильных страстей — ничем не выдающаяся внешность добропорядочного гражданина, разве что решительности чуть побольше обычного. Он разочарованно отвернулся — человек в зеркале был ему совершенно незнаком.

Позже, изучая себя более тщательно, он не смог найти шрамов или еще чего-нибудь, что отличало бы его тело от тысяч других тел. На руках нет мозолей, а тело скорее жилистое, чем мускулистое. Явно, на Земле он не занимался тяжелым физическим трудом. Но тогда кем же он работал раньше?

Убийцей?

Баррент нахмурился. Он не был готов принять это. Кто-то хлопнул его по плечу.

— Как ты себя чувствуешь?

Баррент повернулся и увидел крупного, широкоплечего рыжеволосого человека, который неслышно подошел к нему.

— Достаточно хорошо, — сказал Баррент. — Вы стояли в колонне впереди меня, не так ли?

— Именно так. Номер 401. Имя Дэнис Фурен. Баррент тоже представился.

— Твое преступление? — поинтересовался Фурен.

— Убийство.

фурен кивнул, ответ, похоже, произвел на него впечатление.