Сборник статей анархистов-индивидуалистов. №1. Самобытность

О. Виконт

Он „анархист“.

(Сказка).

В некотором царстве, не в нашем государстве, к проку иль не к проку, поближе к востоку, жил был Он, в миру — «Ейная Особа», «Единственный». Жил и делал Он так, как всякому порядочному человеку подобает: пил, ел, спал, и прочая... и прочая... Приснился Ему однажды вещий сон: сонм ангелов подлетел к Нему, подхватил на своих могучих крыльях и понес высоко-высоко к небу. Ухватился Он за пушистые перья ангельских крыльев: «не упасть бы вниз, земля твердая». Все быстрее, быстрее неслись вверх ангелы, все выше, выше. Дыханье захватило, ослабли, окоченели пальцы, соскользнул Он с крыльев и полетел вниз еще быстрее прежнего.... Проснулся, холодный пот на лбу выступил: «не к смерти-ли»? Созвал мудрецов рассказал им сон, (о том, что не удержался на крыльях утаил) спросил: „не к смерти ли“? День и ночь советовались между собою мудрецы, наконец ответили: — «Великий Владыка, Владыка души и тела нашего, не плохое вещает Тебе сон Твой — великое, не смерть, но славную жизнь. Крылья это — Твои думы, которые вознесут Тебя высоко-высоко, к небу. Небо это — слава, которую Ты достигнешь в своей жизни».

— Что нужно, чтобы достигнуть неба, славы? — спросил Он.

Нужны Твои думы, Владыка.

— Каковы мои думы?

— Все — отрицание, Владыка. Отрицай великое

, и ты станешь величайшим.

— Что сегодня великое?..

— Войска и война, Владыка...

— Я понял вас, — сказал Он, и в Его глазах засияла мысль.

Но, чтобы мудрецы не возомнили о себе многое, Он приказал заточить их в крепость.

Сам же оделся в пурпурные мантии, приказал бить в колокола и вышел на балкон к своему народу.

— Долой войну, долой милитаризм! — воскликнул Он, и венценосная улыбка заиграла на Его лице.

Народ пал ниц.

Великие слова стали передаваться из уст в уста, облетели всю страну, весь мир.

Так Он воздвиг себе всемирный памятник. И, чтобы доказать всю искренность, правдивость своих слов, Он... объявил войну

, но с тем, конечно, чтобы проиграть ее и проиграл с успехом. Во всех сражениях войска Его были разбиты, корабли потоплены. Он не пожалел своего народа, чтобы доказать всему миру и будущему поколению бесцельность и беспощадность войн. Для торжества истины Он пустил кровь полумиллиону своих верноподданных. Он мог это сделать. Он — Владыка. Так Клеопатра испытывала силу яда над своими рабами и рабынями. Окрыленный таким успехом, Он захотел быть не только всемирным, но и всевышним.

— Всеотрицание — Он говорил себе — но что-же все отрицать?..

И Он велел позвать к себе министров...

— Кто отрицает все? — спросил он их...

Министры замешкались, потом ответили все разом:

— Анархисты...

— Анархисты?.. А можно ли достать кого из них?..

— Великий Государь! Их деятельность такова, что оставлять живыми среди людей опасно их.

— Но где ж они?

— Кто из них повешен иль казнен Твоими, Владыка, палачами; кого мы держим в узкой клетке и на обнаженную его главу медленно пускаем капли ледяной воды; кто эмигрировал в другие государства и там ведет свою бесчеловечную пропаганду, а кто в цепях валяется в сырых подвалах.

— В чем же их вера, ученье?

— Их мысли и деятельность таковы, Владыка, что не могут быть терпимы не только в нашем государстве, но даже в конституционном, что в конституционном, — в республиканском, что в республиканском — в социалистическом. Казнить и вешать будут их социалисты.

— Доставить мне хотя бы одного из них...

— Но, Владыка,... они не сдержаны уж больно на слова. Пожалуй, оскорбят они Твое Величество...

— Кто смеет возражать мне?.. Я Владыка моих желаний или вы?..

— Ты, Владыка... Ты смеешь пожелать, и мы растворимся в твоих желаниях... Рабы твои...—и, низко поклонившись, они все вместе удалились из дворца.

Стук и шум нарушили тишину темниц-подвалов. Лягушки, мыши, крысы прочь бросились от ослепительного, непривычного в подвалах этих, света. Щелкнул замок, запоры едва открылись, сдерживаемые ржавчиной, заскрипели двери и из-за них понесся страшный смрад. За мраком не было не видно зги. Внесли фонарь. На грязном и сыром полу лежал какой-то «гад», подобие лишь человека.

Увидев свет, он шевельнулся, и цепи зазвенели резко, жутко. Он долго лежал с закрытыми глазами, наконец, раскрыл их.

— Что нужно вам?—зарычал он.

— Поднимайся.

«Гад» не двигался...

— Ну, живо!.. — ногой толкнули, он ни с места.

— Поднять его и вынести.

Десяток сильных рук схватили и вынесли его на воздух...

Перед Владыкой предстал тот, кто лишь случайно не разорвал Его на мелкие куски, так как у брошенной им бомбы погас фитиль.

Покрытый язвами, проказой, в кандалах кругом стоял он перед Ним, великим и всевластным.

Долго, молча смотрели они друг на друга...

— Кто ты? — спросил Владыка.

— Я тот, кто не сумел тебя уничтожить.

— Ты — анархист?..

— Я — человек, я — индивид...

— Ну, это все-равно... Скажи: «что истина?»

— Вот — истина, — кивнул головой на свои кандалы узник и зазвенел ими.