Сборник статей и интервью 2002г (v1.1)

Впрочем, при ближайшем рассмотрении все оказывается несколько хитрее. Все зависит от подхода. По признанию социологов, на самом деле в зависимости от того, как формулируются вопросы, оценка Путина колеблется в диапазоне от 13 до 72%. При этом, однако, обнаруживаются еще более странные вещи. Один и тот же респондент на вопрос: «Одобряете ли вы внешнюю и внутреннюю политику президента?» - может ответить резко отрицательно, а затем заявить, что деятельность президента РФ одобряет целиком и полностью.

Это не просто непоследовательность, плюрализм в одном отдельно взятом мозгу. Перед нами нечто гораздо более серьезное. Дело в том, что граждане России давно уже оценивают не личность, а должность Путина.

Ельцин был фигурой для многих ненавистной, но, во всяком случае, колоритной и значимой. Путин, напротив, безлик и невзрачен. Он сливается со своим президентским креслом, превращается в техническое дополнение к нему. Ведь не может же кресло пустовать.

В таких условиях вопрос о том, одобряете ли вы президента, сводится к вопросу: «Считаете ли вы, что в нашей стране вообще нужен президент?». По существу 70% граждан России просто регулярно подтверждают, что признают сложившиеся правила игры и готовы жить по ним. «Молчаливое большинство», которое может быть глубоко несчастливо в своей жизни, но бунтовать и восставать не собирается. Очень удачно это выразил мой знакомый профсоюзный деятель: «Путин - президент, и, как бы мы к нему ни относились, его надо поддерживать».

За последние три года в России окончательно исчезло само понятие политической альтернативы. С Ельциным еще боролись. Или хотя бы делали вид, что борются. Нынешние оппозиционеры не скрывают того, что борются за второе место. То есть на самостоятельные роли не претендуют. С Путиным на одном поле нет никого. Как в русской пословице: первый парень на деревне, а в деревне один дом. Сравнение с другими политиками не имеет никакого смысла, ибо нет политической борьбы. Каким бы ни был президент, он единственное действующее лицо. Даже если ничего не делает. Единственная значимая величина, даже если незначительная. А любая, даже самая маленькая цифра всегда будет несоизмеримо больше нуля.

Во времена Ельцина публика еще верила, будто она сама выбирает себе президента. В 1999-2000 годах людям стало ясно, насколько иллюзорна была эта вера. Президент у нас возникает в недрах бюрократии, порождаемый ее таинственными законами, а выборы становятся не более чем торжественной церемонией, предшествующей инаугурации. Говорить о смене власти можно не более чем об изменении климата. Власть - как плохая погода: можно ругать сколько угодно, но от нас она совершенно не зависит. Не нравится климат или правительство - уезжай в другую страну, благо границы открыты. А мы - патриоты. Мы здесь живем.

В такой ситуации пост президента сам по себе теряет всякое политическое значение. Он превращается просто в главную бюрократическую должность. Президент уже не лидер страны, а начальник над начальниками, командующий ордой бюрократов. А бюрократия - тоже стихия, с которой поделать ничего нельзя.

Надо сказать, что Путин, видимо, понимает свою роль и ведет себя соответственно. Он держится как добросовестный руководитель департамента, ответственный исполнитель чужих приказаний. Указаний уже три года никто не отдает. Но это как раз никакого значения не имеет. Департамент Путина разросся до размеров России.

В общем, в России президентом может быть кто угодно. Чем менее значительная личность - тем лучше. Если правила игры не изменятся, следующим президентом РФ можно будет назначить даже ученую обезьяну.

ВЗАИМНЫЙ ИНТЕРЕС

Движение к миру в Чечне зависит и от Москвы, и от чеченцев

Кажущийся парадокс: каждый раз, когда в горах Чечни обостряются боевые действия, в Москве оживляются планы мирного урегулирования. На самом деле все просто. Чечня - как незалеченная рана. Пока не слишком болит, можно делать вид, что ее нет. Но когда начинает кровоточить, становится ясно, что надо что-то делать.

Переговоры в Лихтенштейне могут быть началом мирного процесса, а могут оказаться еще одной ничем не закончившейся встречей. Беда в том, что представители российской стороны официальных полномочий не имели. Даже если «на самом верху» их инициативу согласовывали, это ничего не меняет: формально Кремль ничего знать не знает и от любых планов может в пять минут отказаться. А с другой стороны, наше официальное начальство продолжает ставить под сомнение полномочия Масхадова и его представителей.

Если не Масхадов, то кто может представлять чеченцев? Кадыров? Но тот вообще ни разу не был избран. Аслаханов? Но его избирали в Государственную Думу не в качестве лидера республики.

На протяжении трех лет Кремль делал все возможное, чтобы не допустить деятельности на территории Чечни каких-либо органов и структур, способных демократически представлять интересы населения.

Год назад в Назрани был разогнан Чеченский антивоенный конгресс, делегатов которого вполне демократическим образом избрали во всех районах Чечни.