Читаем Сборник стихотворений полностью

Машенька, сестра моя, москвичка!Ленинградцы говорят с тобой.На военной грозной перекличкеслышишь ли далекий голос мой?Знаю – слышишь. Знаю – всем знакомымты сегодня хвастаешь с утра:– Нынче из отеческого домаговорила старшая сестра. –…Старый дом на Палевском, за Невской,низенький зеленый палисад.Машенька, ведь это – наше детство,школа, елка, пионеротряд…Вечер, клены, мандолины струныс соловьем заставским вперебой.Машенька, ведь это наша юность,комсомол и первая любовь.
А дворцы и фабрики заставы?Труд в цехах неделями подряд?Машенька, ведь это наша слава,наша жизнь и сердце – Ленинград.Машенька, теперь в него стреляют,прямо в город, прямо в нашу жизнь.Пленом и позором угрожают,кандалы готовят и ножи.Но, жестоко душу напрягая,смертно ненавидя и скорбя,я со всеми вместе присягаюи даю присягу за тебя.Присягаю ленинградским ранам,первым разоренным очагам:не сломлюсь, не дрогну, не устану,ни крупицы не прощу врагам.Нет! По жизни и по Ленинграду
полчища фашистов не пройдут.В низеньком зеленом полисаделучше мертвой наземь упаду.Но не мы – они найдут могилу.Машенька, мы встретимся с тобой.Мы пройдемся по заставе милой,по зеленой, синей, голубой.Мы пройдемся улицею длинной,вспомним эти горестные днии услышим говор мандолины,и увидим мирные огни.Расскажи ж друзьям своим в столице:– Стоек и бесстрашен Ленинград.Он не дрогнет, он не покорится, –так сказала старшая сестра. 

[Источник

«От сердца к сердцу…»

От сердца к сердцу.                                 Только этот путьЯ выбрал тебе. Он прям и страшен.Стремителен. С него не повернуть.Он виден всем и славой не украшен..  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .Я говорю за всех, кто здесь погиб,В моих стихах глухие их шаги,их вечное и жаркое дыханье.Я говорю за всех, кто здесь живет,кто проходил огонь, и смерть, и лед,Я говорю, как плоть твоя, народ,по праву разделенного страданья…И вот я становлюся многоликой,и моногодушной, и многоязычной.Но мне же суждено самой сабой
остаться в разных обликах и душахи в чьем-то горе, в радосте чужойсвой тайный стон и тайный шепот слушатьи знать, что ничего не утаишь…Все слышать, все, до скратого рыданья…И друг придет с ненужным состраданьем,и посмеются недруги мои.Пусть будет так. Я не могу иначе,Не ты ли учишь, Родина, опять:не брать, не ждать и не просить подачекза счастие творить и отдавать.…И вновь я вижу все твои приметы,бессмертный твой, кровавый, горький зной,сорок второй, неистовое летои все живое, вставшее стенойна бой со смертью… 

[Источник]

«…Я буду сегодня с тобой говорить…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия