Сборник.Том 2

— Многие согласятся. И они вовсе не будут дураками. Им помогут роботы.

— Нет! — с жаром воскликнул Клаусарр. — Никогда! Никаких роботов!

— Почему бы и нет, боже праведный? Мне они тоже не нравятся, но не биться же насмерть из-за каких-то предрассудков! Что уж такого страшного в роботах? Если хотите знать моё мнение, всему виной наш комплекс неполноценности. Все мы чувствуем себя ниже космонитов и страдаем от этого. А чтобы как- то это компенсировать, нам необходимо хоть кого-то в чём-то превосходить, и потому нас просто убивает, что мы не можем почувствовать себя хотя бы выше роботов. Нам кажется, что они лучше нас, только это не так. Вот в чём ирония, чёрт возьми! — Бейли разгорячился. — Возьмите этого Дэниела, с которым я провёл больше двух дней. Он выше меня ростом, сильнее, красивее. В общем, он выглядит как космонит. Память его лучше, он больше меня знает. Ему не нужно спать или есть. Его не беспокоят ни болезни, ни паника, ни любовь, ни чувство вины. Но он всего лишь машина. Я могу сделать с ним всё, что захочу. Как с этими микровесами. Если я по ним ударю, они не дадут мне сдачи. Вот так же и Дэниел. Я могу приказать ему выстрелить в самого себя из бластера, и он это сделает.

Мы никогда не сможем построить робота, который мог хотя бы сравниться с человеком в главном, не говоря уже о том, чтобы превзойти его. Невозможно наделить робота чувством прекрасного, сознанием нравственных и религиозных ценностей. Мы ни на йоту не сможем поднять позитронный мозг выше уровня совершенного практицизма.

Ничего подобного мы не сможем, чёрт побери, не сможем, пока не поймем, как работают наши собственные мозги, пока существуют непонятные для науки явления.

Что такое красота, искусство, любовь, доброта, бог? Мы вечно балансируем на грани неизведанного, пытаемся понять то, что недоступно пониманию. Именно это и делает нас людьми.

Мозг робота ограничен, иначе его невозможно построить. Он должен быть рассчитан до последнего десятичного знака так, чтобы иметь предел. Господи, чего вы боитесь? Робот может выглядеть как Дэниел, он может быть красивым как бог, и всё же человеческого в нём будет не больше, чем в бесформенном куске дерева. Неужели вы этого не понимаете?

Клаусарр несколько раз пытался что-то сказать, но всякий раз его слова тонули в потоке красноречия Бейли. Теперь, когда Бейли в изнеможении замолчал, зимолог негромко пробормотал:

— Полицейский, а туда же, в философы. Что вы можете знать?

В комнату вошёл Р.Дэниел.

Бейли посмотрел на него и нахмурился отчасти от того, что в душе у него ещё всё кипело, отчасти из-за накатившего вдруг нового раздражения.

— Где вы были так долго? — спросил он.

— Я разыскивал комиссара Эндерби, Элайдж. Оказалось, что он всё ещё в департаменте.

Бейли посмотрел на часы.

— В такое время? Почему?

— Там сейчас полная неразбериха. В полицейском департаменте был обнаружен труп.

— Не может быть! Ради бога, говорите — чей?

— Посыльного, Р.Сэмми.

Бейли перевёл дыхание. Пристально глядя на робота, он со злостью сказал:

— Мне показалось, вы сказали «труп».

Р.Дэниел тут же поправился:

— Робот с полностью деактивированным мозгом, если вам так больше нравится.

Клаусарр неожиданно засмеялся. Бейли повернулся к нему и хрипло проговорил:

— Ни слова об этом! Вы меня поняли?

При этом он неторопливо достал бластер. Клаусарр тут же замолчал.

— Ну и что из этого? У Р.Сэмми перегорел предохранитель. Что здесь такого?

— Комиссар Эндерби говорил уклончиво, Элайдж, и хотя прямо он этого не сказал, у меня сложилось впечатление, что комиссар считает, что кто-то умышленно деактивировал мозг Р.Сэмми.

И так как Бейли продолжал хранить молчание, Р.Дэниел серьёзно добавил:

— Или, если вы предпочитаете это слово, убил его.

Глава 16

МОТИВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Бейли убрал бластер, но руку продолжал незаметно держать на рукоятке.

— Пойдёте впереди нас, Клаусарр. Семнадцатая улица, выход Б, — приказал он.

— Так и не поел, — пожаловался Клаусарр.

— Сами виноваты! — нетерпеливо воскликнул Бейли. — Не надо было опрокидывать еду на пол.

— Но мне положен ужин.

— Поужинаете в тюрьме. А если и останетесь без еды, с голоду не умрёте. Ну, пошли!

Пробираясь по лабиринтам «Нью-Йорк Йист», все трое молчали. Впереди с каменным выражением лица шёл Клаусарр, за ним следовал Бейли, Р.Дэниел замыкал шествие.

После того как Бейли и Р.Дэниел отметились у секретарши, а Клаусарр оформил отпускной листок и попросил, чтобы прибрали в весовой, они вышли наружу и уже подходили к машине, как вдруг Клаусарр неожиданно остановился:

— Минуточку.

Он повернулся к Р.Дэниелу, и не успел Бейли и глазом моргнуть, как Клаусарр шагнул вперёд и наотмашь ударил робота по щеке.

— Какого дьявола! — закричал Бейли, оттаскивая Клаусарра.

Зимолог не оказывал никакого сопротивления.

— Всё в порядке. Я поеду. Просто хотелось убедиться самому.

Он насмешливо улыбался.

Р.Дэниел, сумевший частично увернуться от пощечины, спокойно смотрел на Клаусарра. На его щеке не было заметно ни покраснения, ни какого-либо другого следа от удара.