Счастье?

– Что же ты делаешь! – взмахнул я руками. – Кто ж такое вино сразу пьет?! Оно же минут пять подышать должно! А приготовил седло барашка, – с гордостью заявил я и добавил: – В лимонно-медовом маринаде!

– Ты что, не знаешь, я не ем баранину? Что, так сложно запомнить?

– Да ты хоть попробуй сначала! Это же рецепт Джейми Оливера!

– Какая мне разница, какого там Оливера, если я баранину не ем?! От нее же воняет!

Я вздохнул. Апеллировать к тому, что покупал я новозеландскую баранину, мариновал ее в лимонно-медовом соусе с изрядным содержанием чеснока, который должен был отбить даже легкий намек на этот самый запах, было бесполезно – переубедить Аню, если она упиралась, как ишак Ходжи Насреддина, было не проще, чем заставить Мону Лизу заплакать. У меня даже из головы вылетело, что сегодня за день и что Ане надо бы вручить подарок (букет уже стоял на столе), однако она сама никогда не оставляла ни одного шанса об этом забыть.

– Ты подарок мне купил?

– А как же!

– Так чего ждешь?

Я достал из портфеля красный сверток, хотя первоначально у меня в планах было достать его после первого тоста за нашу любовь. Аня разорвала упаковку и, увидев духи, разочарованно выдохнула:

– Что, ничего лучше не было?

– Может, и было, – пожал я плечами, – только обсуждать это бесполезно, подарок-то вот.

– Ну почему ты никогда даже подумать не хочешь? Тебе что, все равно… лишь бы что-то купить?!

Я снова пожал плечами. Говорить не хотелось. Настроение было испорчено вконец. Я налил почти полный бокал Montepulciano и спохватился, уже сделав первый глоток. Он получился просто огромным. Так пить вино было форменным варварством. Вот как стресс неблаготворно сказывается на поведении – испортил себе все удовольствие! Аня тем временем сунула мне в руки пакет ожидаемо красного цвета и принялась куда-то звонить.

– Может, поедим сначала? – предложил я.

– Не буду я есть, сказала же! Подарок посмотрел?! – громким шепотом бросила она, прикрывая трубку рукой. Пока Аня разговаривала по телефону с двумя подругами и мамой, на что у нее ушло не более сорока минут, я успел в одиночестве поужинать бараниной, которая слегка перестояла, но была все же довольно сносной.

Тут проснулся Кирюша – из детской послышались возня и бормотание, – и я отправился к нему. Он обожал, когда я с ним возился, особенно спросонья.

– А ты что, еще мой подарок не открыл?! Тебе что, наплевать?! – Аня была недовольна, что я предпочел сына красному свертку.

Я поставил Кирюшу на пол и принялся распаковывать сверток. Кирюша тут же начал реветь: он всегда очень остро переживал прерывание процесса общения с папой. В свертке оказалась коробочка с запонками.

– Правда, красивые?!

– Красивые, – кивнул я, – только рубашки под них нет!

– Значит, купить надо! Должны же у директора быть рубашки под запонки!

Я кивнул. С этим спорить не стоило, более серьезных поводов было предостаточно. Я сунул в дисковод Best of Depeche Mode и нажал на «shuffl e». Несмотря на формальное отсутствие интуиции, электроника выбрала Black Celebration[7]

. Крайне символично! Лучший выбор после Blue Valentine[8] Тома Вейтса (впрочем, которого на диске и быть не могло)!

Я пошел запускать с Кирюшей машинки в коридоре, параллельно наблюдая за бурлящими в голове мыслями в духе Blue Valentine. Гнать их прочь было совсем не просто. Чтобы отвлечься, я даже решил попробовать аутотренинг, подробно расписанный в каком-то infl ight[9] журнале. Совсем не помогло. Восприятие часто играет с нами странные штуки. Обычно мы видим только то, на что обращаем внимание, или что по какой-то причине бросается в глаза. У меня была знакомая, брошенная женихом почти у порога ЗАГСа и в поисках утешения увлекшаяся танцами. Встретившись с ней через месяц после трагического события, я был поражен, как успешно у нее прошло вытеснение жениха. Она взахлеб расписывала, что танец отражает жизнь в себе, как в капле воды, и все сущее – рождение, смерть, любовь – есть танец. Похожая история произошла с другим моим товарищем, посвятившим все свое свободное время карате. Вспомнил я этих забавных персонажей, отметив за своим восприятием одну странную избирательную особенность: начав обращать внимание на Анино поведение, почему-то все ее поступки я стал трактовать исключительно в негативном ключе.

А хорошее конечно же было. Как без него? Иначе я просто не смог бы прожить с ней эти семь лет. Романтические ужины при свечах, умопомрачительный секс, радостное ожидание рождения Кирюши и прочие банальные радости семейного быта. Но вот только теперь все это хорошее постепенно стало заслоняться день ото дня растущим снежным комом. И если моя прежняя работа функционировала в качестве безотказного средства для потери памяти – после общения с тамошними гоблинами и стервами мой дом казался райскими кущами, населенными феями и купидонами, – то сейчас офисная санаторно-курортная атмосфера резко контрастировала с некогда казавшимся милым домом.