Счастье измеряется в хвостах

Стали искать лабрадора. В Севастополе, где мы живём, все умные люди занимаются поиском квартир, вещей, информации исключительно на городском форуме. Там есть абсолютно всё и с гарантией. Там мы и стали искать лабрадора.

Нашли тему «Лабрадоры и ретриверы», напросились в гости к девушке-заводчице, которая занимается разведением этой породы. Напрашивались-то в гости, а попали на прогулку по берегу моря в общество пяти роскошных собак типа лабрадоров и двух мелких – таксы и кавалера.

Собаки, впрочем, оказались не совсем лабрадорами, но тоже ретриверами. Это я сейчас понимаю тонкости различий между породами, а тогда мне и Эдику было совершенно всё равно.

Мы валяли этих собак по песку, стряхивали их со своих рук, ног и понимали, что отступать нам теперь некуда: они забрались к нам в душу и прочно закрыли за собой дверь.

Заводчица что-то рассказывала нам о разнице между лабрадорами и голденами (это были голдены), но мы уже ничего не слышали. Мы, как два наркомана на вожделенную, но недоступную без денег дозу, только таращились на бесящихся золотых собак и повторяли мантру: «И у нас такой будет!»

Заводчица быстро смекнула, что с эдакими «чокнутыми» хозяевами ей по пути, и согласилась записать нас в лист ожидания: одна из её собак только-только вышла замуж и обещала подарить миру щенков.

Однако на тот момент беременность ещё не была официально подтверждена процедурой УЗИ. Нам ничего не оставалось, кроме как звонить каждый день заводчице и надоедать вопросами типа «Щеночки будут?».

Когда окончательно подтвердилось, что щенки будут, я уже знала, как мы назовем будущего щенка: Куба! Ку-ба. К-у-б-а…

Причём «остров свободы» не имеет ничего общего с именем нашей собаки. Куба в переводе с польского – мужское имя, сокращенное от Якуб (аналог русского Якова).

В юности у меня была подруга Ритка, у которой была старшая сестра Ирина. Сестра эта была замужем за поляком, которого звали Якуб. Он учился в местном институте, там они и познакомились. К Ритке я приходила часто, у нас была хорошая такая девичья дружба. Она тоже ко мне домой приходила. Так и мигрировали мы между своими двумя домами. А я очень люблю наблюдать. В семье Риты мне очень нравилось наблюдать, как её родители, старшая сестра и Якуб относятся друг к другу. Это было очень забавно.

– Михал Григоръевич сказал, что сам хлеб покупит, – сообщал Якуб дома.

– Прекрати звать папу по имени-отчеству. Он тебе папа, – учила зятя Ритка.

– Гощя, дай ми час, – отвечал иностранный зять, что должно было означать «Рита, дай мне время».

– И прекрати звать меня Гощей! Что за дурацкое сокращение… Я Рита! – возмущалась подруга.

Якуб был очень воспитанным молодым человеком с чувством юмора, за что его просто обожали в семье моей подруги.

Ритка была тайно влюблена в мужа сестры. Откуда знаю? Догадалась. Потому что, приходя ко мне домой, она всё время только о нём и говорила. Кажется, и я в него тогда слегка влюбилась. Уж очень сильно он отличался от местных парней. Про Риткиного зятя мы с ней могли трещать сутками.

– Представляешь, у них в Польше Рита – это Гощя! Ужас какой, да?

– Почему?

– Потому что у них там нет «Маргариты», а есть «Малгожата». А от неё они придумали сокращение «Гощя». Но я его заставлю звать меня по-нормальному.

– Он и меня Олей зовёт, а не Сашей, – улыбалась я.

– Это потому что у них сокращение от Александры – Оля. Прикинь! А знаешь, как бы тебя звали, если бы ты была мальчиком?

– Оль? – мне было очень смешно.

– Олег! У них «Александр» – это «Олег»!

– Очуметь… Странные они какие-то…

– Маму нашу он зовёт Бася Шчэпановна! А ей нравится. Так и стукнула бы обоих, честное слово!

Риткину маму, Варвару Степановну, польский зять тоже очаровал со всех сторон. Рита выяснила, что имя «Варвара» по-польски звучит «Барбара», сокращенно «Бася». Отчество «Степановна» – от «Шчэпан». Поскольку ударения в польском языке всегда ставятся на предпоследнем слоге, то у иностранного зятя ласковое «Варя Степановна» выходило замысловатым «Бася Шчэпановна».

Зато жену свою, Ирину, он звал почему-то грубо – Ирка. Прямо так и звал, не стесняясь присутствия родителей этой самой «Ирки».

– У них всё, что по-нашему кажется обзывательным, на самом деле считается ласковым. «Ирка» – это на самом деле «Иришка», – разобралась вскорости моя подруга. Но не преминула добавить: – Прям убила бы!

– А его самого как дома зовут? – однажды поинтересовалась я.

– Не поверишь, – поникла Ритка, – даже не спрашивай…

– Ну, скажи!

– Куба.

– Что Куба? – не поняла я. – Его как зовут?

– Куба! Это его так зовут! Куба то, Куба сё… – передразнила Ритка своих домочадцев. – Фу, аж противно. Я его зову «зять». А он смеётся и говорит, что «зять» по-польски – «зеньть». Зеньть, прикинь! Дурак какой-то…

Наша влюбленность в Риткиного польского зятя закончилась, не успев начаться. После окончания школы нас с подругой раскидало по разным уголкам земного шара. От её родителей знаю, что Ира с Якубом уехали жить в Польшу, Рита после окончания политеха получила распределение в Комсомольск-на-Амуре и там вышла замуж за местного парня.