Счастье обретения

— Скажи, что хочешь меня, — попросил Анхел хрипло.

— Что? — откликнулась она, почти не соображая. Пальцы ее цеплялись за его мощные плечи, и она ничего не могла с собой поделать.

— Я хочу услышать от тебя эти слова…

Он скользнул вниз по ее телу, незаметно для Эмилии сняв с нее лифчик.

— Анхел! — испуганно воскликнула она.

— Дорогая, не надо переживать из-за таких пустяков…

Он помешал ей прикрыться, удержав ее руки.

— Ты прекрасна… Ты потрясающе прекрасна, и мне необходимо смотреть на тебя так же, как тебе нравится смотреть на меня, — заявил он, уравняв их в правах.

Эмилия дрожала, в ужасе взирая на свою беломраморную грудь с бесстыдно торчащими розовыми сосками. Затем обнаружила, что и Анхел с видом голодного тигра рассматривает то же самое, и растерялась. Он уже не держал ее за руки, но она без особого труда подавила в себе желание спрятаться и теперь смотрела на него как зачарованная. Под его взглядом, сжигавшим ее, она слегка прогнулась и приподняла бедра. Дрожащими руками Анхел взял в ладони ее груди, склонил голову и лизнул набухший сосок. Левый, потом правый. Тело ее содрогалось в ответ, посылая в глубину лона сигналы сладострастия.

— Я хочу тебя! — простонала Эмилия, безвольно отдаваясь во власть сексуального голода.

От его торжествующей улыбки сердце ее перевернулось, любовь к нему захватила ее как поток раскаленной лавы.

— Теперь ты полностью принадлежишь мне, — задыхаясь произнес Анхел. — Моя единственная!

Их поцелуй был взрывом страсти, потому что оба в равной степени жаждали его. Руки его гладили ей грудь, а она. зарывшись пальцами ему в волосы, не могла насытиться поцелуями. Тело ее тянулось к его телу, направляемое внутренней силой.

— Пожалуйста…

Эмилия задыхалась, но, едва оторвав губы, чтобы глотнуть воздуха, снова жадно искала его рот.

— Ты сильно изменилась, — произнес он.

Дыхание его было неровным, нетерпеливыми руками он провел по ее трепещущему телу, чуть приподняв ее бедра, чтобы снять последнюю преграду.

Впервые она так остро ощущала свою наготу, и льющийся в окна дневной свет был тут ни при чем. Теперь она горела не от стыда, а от предвкушения эротических наслаждений. Они одновременно снова потянулись друг к другу, он повалил ее на подушки и принялся дразнить груди губами и языком. Такая ласка была для нее откровением, и она обезумела от желания.

— Никогда не надеялся увидеть тебя такой… — задыхался от восторга Анхел. — Эмилия… Эмилия… — со стоном произносил он, и каждый стон отзывался в ней сладкой дрожью.

Ее жаркое тело пребывало в постоянном движении, внутренняя лихорадка, доселе неведомая ей, целиком и полностью овладела ею. Анхел уверенной рукой нашел ее влажную пульсирующую сердцевину, и она громко вскрикнула от невыносимого наслаждения. Упиваясь ее реакцией, он погрузился блестящими черными глазами в зеленую глубину ее глаз. Последние робкие попытки Эмилии сдержать разгул собственной плоти потерпели неудачу, тем больше ее поражала выдержка Анхела.

— Я… я не могу справиться… с этим. — Она сама толком не понимала, что хочет сказать, но он понял ее. Она вся была во власти страсти, его искусство возбуждать покорило ее, и она с нетерпением ждала продолжения, чтобы избавиться от мучительной болезненной пустоты. — Пожалуйста… — взмолилась она.

Анхел стремительно накрыл ее своим телом и, подхватив руками округлые бедра, вошел в ее алчущую плоть, заставив ее гортанно застонать и вздрогнуть всем телом. Слияние их тел было настолько полным, что давало ей неведомое раньше наслаждение. Сердца их бились как одно, пока он вел ее к высотам, о которых она и не подозревала. Задержаться на пике экстаза было невозможно, внутреннее напряжение взорвалось, и она зарыдала от упоительного облегчения, плавно переходящего в состояние свободного падения.

Широко распахнутые потрясенные глаза Эмилии были полны слез. Она и вообразить не могла, что возможно такое наслаждение. Анхел лег на бок, прижал ее к своему влажному горячему телу, потом поцеловал и отодвинул от себя, пытаясь на ее лице прочитать ответ на мучивший его вопрос. А получив его, грустно улыбнулся.

— Ты и вправду не понимала, чего лишала себя тогда, — заключил он.

— Ты хочешь сказать, что так было бы всегда?

Она внутренне ахнула, осознав, что было ею принесено в жертву природной застенчивости.

— Я даже подумывал подлить алкоголя в твой апельсиновый сок, чтобы ты расслабилась в постели, но понимал, что ты мне этого никогда не простишь.

Анхел провел ладонью по ее щеке.

— Ты была просто зажатой, у тебя была чертова уйма предрассудков. Ты ранила мое мужское самолюбие в самом главном: единственная женщина, которую я не мог удовлетворить, оказалась моей женой.

— Что ты, я была абсолютно счастлива… ну… ты понимаешь, — промямлила она, а сама подумала, откуда ей было знать, что может быть по-другому, если до сегодняшнего дня ничего подобного не испытывала.