Счастье потерянной жизни - 3 том

— Теперь, давай, обсудим спокойно, как нам поступить, если мне вскоре придется уехать, возвратиться к семье. Оставить тебя одну здесь — это не меньший грех для меня, чем прошлый; ведь, я никогда не забуду, что ты пожертвовала для меня всем. Я поеду домой и уговорю жену, чтобы она, прося прощения, простила и нас обоих, и согласилась переехать сюда со мною, чтобы, тем самым, нам разделить с тобой твою скорбную участь.

— О! Юрий Фролович, но это невозможно, поймите меня, не-воз-мож-но! Прежде всего, она совершенно вправе не согласиться, ведь у вас ребенок. Кроме того, мы по-прежнему должны будем так близко видеть друг друга, ведь, это…

За окном послышались шаги и голос: "Вера Ивановна! Вас срочно требуют в комендатуру".

— Боже мой! — воскликнул Юрий Фролович, — опять что ли, пакость какая? Вроде уж давно оставили нас. Все равно, я непременно пойду с тобой — будь, что будет!

— Нет, Юрий Фролович! Теперь я пойду только одна, Бог милостив, заступится; если же не так — умру! Но честь христианскую сохранить — помоги мне Ты, Господь.

После совместной молитвы она, спокойно оставив избу, пошла в комендатуру.

— А-а, Князева Вера Ивановна?! Редко мы стали видеть вас, — с каким-то сияющим выражением лица, проговорил ей комендант. — Поздравляю вас! По протесту генерального прокурора, ваше уголовное дело пересмотрено в высшей судебной инстанции и производством прекращено — вы реабилитированы полностью. Вот, читайте текст документа сами, а здесь, вот, распишитесь. Скажите, куда едете, чтобы вам приготовить все документы. Завтра, к 10-ти часам утра, вас ожидает транспорт.

Вера бегло прочитала текст постановления, не помня себя, расписалась и робко назвала свой город.

— Вы свободны! Не забудьте — завтра, ровно в 10 утра.

Юрий Фролович с глубоким волнением ожидал, что она скажет, войдя в дом? Но Вера, охватив грудь руками, посмотрев на него, вначале как-то не знала, как начать, но потом, задыхаясь, объявила:

— Вы знаете…! Вы понимаете…! Юрий Фролович, меня реабилитировали! — и тут же упала на колени:

— Боже мой! Боже мой! Неужели я, в очах Твоих, не потерянная… Господи…! Да, что же это такое? Неужели я возвращусь к жизни?.. — так глубоко была потрясена она всем происшедшим. Ей стоило многих усилий, чтобы после молитвы сосредоточиться и собрать себя в дорогу. Руки никак не подчинялись ей, и одну и ту же вещь ей приходилось перекладывать по несколько раз.

Всю ночь, почти до рассвета, они не спали. Оба были поражены тем, как Господь, так быстро, может развязывать и самые неразрешимые узлы и выводить из безвыходных тупиков.

Вера с Юрием Фроловичем прощались дома просто, но оба были удивлены неожиданностью: тому и другому казалось, что все это еще, как сон, пока Вера не села в автомашину и не скрылась в таежной гуще. Долго еще Юрий Фролович удивлялся, почему так быстро и безболезненно они расстались. Но, при рассуждении, пришел к выводу, что все самое острое переболело до этого и что Сам Бог, по Своей милости, управлял их чувствами при расставании. А главное — это то, что грех, связавший их, был оплакан, исповедан, прощен.

До Новосибирска Вера доехала очень быстро, свободно, даже с удобствами, что ее так радовало. Ей представилось, что, тем более, с Новосибирска будет также.

Но, сойдя с поезда для пересадки, она была изумлена многолюдней. В вокзале, на обоих этажах, невозможно было спокойно пройти, тем паче, при посадке на поезд. Зайдя в билетный зал, она, к своему разочарованию, увидела такую неразбериху, что, протискиваясь не менее часа между людьми, едва нашла очередь, которая ей ничего не обещала, раньше двух-трех дней. Причиной такого людского потока была, объявленная многим заключенным, амнистия.

Остаток дня она просидела на перроне, наблюдая, как людская лавина с шумом осаждала вагоны при посадке. Никакой надежды на дальнейший путь она не имела. Всю ночь продремала она на воздухе, на своем чемодане. С рассветом решила отойти от людского потока и, зайдя между резервными вагонами, горячо помолилась Богу, прося Его, что если уж Он вывел ее из того кошмара, то не оставил бы ее и здесь. Молилась усердно, с особым огнем, какой Вера сама почувствовала в себе.

Мимо нее, как она заметила, прошел несколько раз железнодорожный служащий и, проходя последний раз, остановился с вопросом: кого она здесь ожидает?

Вера объяснила ему безвыходность своего положения и причину, почему она здесь уединилась.

Мужчина внимательно выслушал и оглядел ее, и, как-то особенно выразительно, ей ответил:

— Что ж, пусть твой Бог будет, избавляющим тебя, до конца! Пойдем со мною! — и, взяв ее чемодан, помог возвратиться ей на вокзал.

На вокзале он на малое время оставил ее, попросив у нее денег на билет, и вскоре возвратился, передавая ей билет, со словами:

— Сейчас подойдет поезд и вы спокойно на нем уедете, Бог с вами!

Вера поднялась, чтобы ему что-то ответить или спросить, растерявшись от неожиданности, но незнакомец исчез в одной из дверей служебных помещений, не проронив больше ни единого слова.