Счастье потерянной жизни - 3 том

Как водная стихия, всякие мысли и варианты вскружили голову юноши, но все они разбивались об одну проблему, когда и каким будет конец его скитаниям по этим дебрям? Почувствовав, что вместо восторга, от согласия Наташи, подходит отчаяние перед горами неразрешимых проблем, Павел встал, ушел в свою "беседку" и упал там на колени. Молитвы не было, был крик истомленной души, но ответ был немедленным. Им овладел удивительный покой, после произнесенных слов из Псалма: "Предай Господу путь твой, и уповай на Него, и Он совершит". Затем вопрос брачного союза, как-то отодвинулся на задний план, а предстал вопрос о святом водном крещении. Ведь прошло уже десять лет со дня его покаяния, это были годы жгучих испытаний, в которых испытывал его Сам Бог, а когда же крещение? За истекший период он ни разу не чувствовал побуждения к крещению и не встречал ни одного служителя Божьего, понуждавшего его к этому, и могущего крестить.

Все эти мысли овладели им тут же, и он, стоя на коленях, убедился, что это голос Духа Святого, и горячо выразил свое желание в молитве. После молитвы мысль о крещении овладела всем его существом. Господь ясно открыл ему смысл крещения, возможность его, и желание к этому превратилось у него в жажду.

Непоколебимой верой наполнилось его сердце, и Павел стал не просто просить, а ждать крестителя. Он ждал его каждый день, выходя и посматривая на таежную тропу, ждал в каждом редком прохожем, кто появлялся в расположении базы, ждал в нелюдимой тайге на звериных тропах. И когда какой-то дерзкий голос изнутри насмешливо теребил его: "Откуда тебе придет креститель, в этом безлюдье, с неба что ли?" — Павел знал, что это не от Бога и отвечал кротко, без малейшего сомнения: "Господи, это не мое дело — Твое, но я его не перестану ждать". Никакого другого призвания и желания он не видел в себе и не хотел видеть, кроме того, чтобы быть подлинным христианином. В этом он видел свое счастье, и само имя Христианин звучало в его душе так пленительно, высоко. Но христианином мог быть только человек, крестившийся во Христа Иисуса. "Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись" (Гал.3:27). И это не просто обычай, но священный ритуал, совершаемый над телом человека, это прежде всего, погружение во Христа глубокой верой, и это должно быть насущной потребностью всякого, обращенного ко Христу.

* * *

Так прошло лето 1945 года. Каждый день, каждое переживание в жизни Владыкина открывало новую страницу в великой Книге познания Бога и познания жизни. Духовные силы Павла крепли ощутимо от усиленного общения с Богом, и он чувствовал, что Бог готовит его, в этой пустыне, на какое-то, неведомое для него, служение. Еще он понял, что все его дела, с Божественной последовательностью, устраивались.

В служебном деле Павел видел чудеса Божьего благословения, и он не просто изучал предмет своих занятий, а получал все это как дар от Бога. В течение лета Павел, от старшего своего начальника из управления, получил задание по выполнению программы, наравне со своим дипломированным начальником, и успешно выполнил его, раньше назначенного срока. Это, в известной мере, послужило большим преимуществом в определении его дальнейшей судьбы.

Во время инспектирования производимых работ, Павел получил не только отличную оценку и повышение в должности, но сам инспектирующий начальник из управления, узнав о союзе Владыкина с Наташей, отозвался приложить все свои связи и старания, к немедленному оформлению повторного вызова Наташи на Колыму. И это было выполнено им так верно и быстро, что, к удивлению всех сотрудников и самого Павла, по возвращении партии в поселок Усть-Омчуг, т. е. к началу Колымской зимы, из Москвы Владыкину было сообщено об официальном разрешении выезда Кабаевой Наталии Гаврииловны на территорию Крайнего Севера, для постоянного жительства.

После всех этих событий, ожидание Павла становилось с каждым днем более томительным. Наташины телеграммы были почти однообразны: "Вызова жду" "Вызова нет".

Таежные походы в партии подходили к концу. После первых сентябрьских паводков и заморозков, вся тайга позолотилась, а в течение недели — ее золотой убор был уже на земле; наступила тихая, золотая осень. Появились первые вереницы перелетных птиц. Павел невольно вспомнил слова Жениного гимна, и грусть стала сжимать грудь:

Птички Божьи, домой собирайтесь,

Вам к отлету настала пора…