Счастье среднего возраста

— А чё делать?! — философски заметил дружбан. Вот именно — а чё делать?! Будь оно все неладно!

Сашка думала. Ей надо было очень хорошо, отметая любые эмоции, обиды и нежелание признавать правду, подумать.

Значит, Лиля.

Филимонов — нет! Алешка мужик правильный, серьезный, обстоятельный, ясно понимающий действительность, которая была такова, что работа у Александры ему нравилась и приносила доход, о котором он прежде и помыслить не мог. Они учились вместе, на одном курсе, и Саша сама его нашла, когда встал вопрос о необходимости помощника. Все это он понимал, Александру уважал глубоко, по-настоящему, стремился к росту, как в доходах, так и в работе, стремлений своих не скрывал и делал все правильно. Он молодец. Свой. Они хорошая команда.

И разум у Лешки не выворочен капиталистическим взрывом, произошедшим в стране, перевернувшим все с ног на голову. Но самое главное не в этом, хотя в этом тоже. Самое главное, что Лешке не нужно такого груза ответственности, как у Александры, не потянет он, и знает это.

Да о чем она вообще?! Филимонов — это ее кирпичная стена сзади в делах!

Ира? Да нет!

Ирка за нее под пули встанет, если понадобится, Александра это знала так же хорошо, как то, что завтра наступит рассвет! У нее были для такой отчаянной преданности причины. Иринка, случись что с Сашкой, пропадет. Сразу!

Так сложилось.

Значит, Лилия.

Ее интересы Александра и обдумывать не будет — бесполезно! Хотя и так все ясно, как сказал Иван Федорович, деньги — основной двигатель криминальных интересов.

Вот он сейчас мягко и, как ему кажется, незаметно подталкивает ее к нападению, которое, как известно, лучшая форма защиты. Сашка, вспомнив об участии Ивана, спиной почувствовала его притихшую, тщательно скрываемую заинтересованность.

Кто он? Мент? У них какие-то вопросы и дело к Лильке, а тут она, Саша, подвернулась? Неожиданно. Или не неожиданно — оказался же он почему-то на той дороге? Или они знали что-то? Да кто они? Он и его ментовское начальство?

Ага! Лилька и менты!

Две вселенных в разных галактиках, какие бы интересы у них ни были к мадам Ивановой, максимум, до чего их могут допустить, — это расследовать воровство Лилечкиных перчаток!

Тогда кто — ФСБ? Служба безопасности одного из ее папиков или папикова конкурента? А может, Лилька влезла во что-то шпионско-мафиозное или в большую денежную игру?

Ой, вряд ли!

Единственное, что Лилька любит кроме денег, — себя, и данную драгоценную персону ни во что со мнительное она не втянет. Это уж точно! Продать кого-нибудь, например Александру, это в три секунды, себя — ни за что!

Значит, продала. Кому? Для чего? За каким вообще хреном?

Александра подумала еще, глядя в окно, повздыхала мысленно и, повернувшись к Ивану, попросила:

— А можно еще кофе?

— Да сколько угодно! — поднялся со своего места, выказывая готовность, Иван.

«Спокойно, не торопи ее», — приказал он своему нетерпению, попутно радуясь возможности занять руки в ожидании оглашения ее решения.

Она что-то решила, надумала, это было понятно.

Кофе сварился, он налил ей и себе в чашки, не спрашивая, добавил ей молока, сел и только тогда позволил себе вопросительный взгляд. Под этим взглядом Санька неторопливо сделала несколько глотков, аккуратно поставила чашку на стол и, вздохнув, выдала свои соображения:

— Думаю, ты прав. Лиле надо задать вопросы, только делать это буду не я. Сейчас я пойду в милицию, напишу заявление, и пусть они разбираются сами.

И посмотрела на него невинным взглядом законопослушной гражданки, которая при любых непонятках, как и положено таковой, обращается в правоохранительные органы.

О как! А он-то был уверен, что вопрос с милицией отпадал по умолчанию за очевидностью его бесполезности. Неужели ошибся? В оценке госпожи Романовой, или ее умственных способностей, или последствий стресса, отразившихся на данных способностях?

— И что ты там скажешь? — внутренне раздражаясь, решил он прояснить ситуацию.

— Как что? Напишу заявление, что на меня напали и пытались похитить вместе с машиной, — пояснила она.

— И где доказательства твоих слов?

— Как где? Номер их машины, описание их внешности… Я все сообщу, и у меня есть свидетель. Ты же подтвердишь мои слова?

— Э нет, без меня! Я в изначально безнадежных мероприятиях участия не принимаю! — отказался Гуров.

— Как это без тебя? И почему безнадежных? — откровенно вознегодовала Сашка. — Ты же свидетель, можно сказать, участник происшествия!

— Саш, — пояснил Гуров недовольно, — вот ты придешь и скажешь, что на тебя совершено нападение. Допускаю даже, что, возможно, у тебя и возьмут заявление, хотя это весьма сомнительно, проверят номера их машины, установят хозяина, такого же законопослушного, как и ты. И даже, раз уж мы берем идеальную картинку, тебе покажут фотографии некоторых представителей бандитских группировок, и ты (опять-таки в идеале) узнаешь тех, кто на тебя нападал, а тут еще и я дам свидетельские показания.

— Ну вот, — обрадовалась Сашка, — и повод завести уголовное дело!

Он посмотрел на нее с недоверием — уж больно она радовалась. С чего бы?