Счастье среднего возраста

— Ты, Романова, особо тут не пылай праведным гневом! Это твои дела, — сделав ударение на «твои», остудил он ее холодным тоном. — И тех, кому ты так понадобилась, не остановит на пути к твоему телу ничей теплый труп. И по мордасам ты получила не потому, что я такой плохой! Есть что-то в твоем прошлом, живо интересующее весьма непростых и далеко не бедных дядечек. Что это, Романова? Может, расскажешь, и все станет проще и веселее?

Она смотрела на него, слушала внимательно, сосредоточенно.

«Неужто расскажет?» — не поверил Иван в такую перспективу.

— Вот что, Гуров, — с расстановкой проговорила Саша не менее зло, чем он. — По какой-то неизвестной мне причине тебе что-то нужно от меня и от этих гоняющихся за мной «дядечек». Что? Может, расскажешь, и станет веселее?

Они смотрели друг на друга — две скрещенные шпаги в поединке, в котором никто не собирался уступать.

«Брейк!» — решил Иван.

— Все! — прекратил он противостояние. — Мыться, зализывать раны, есть, выпить, покурить! Пошли!

— Мы похожи на супружескую пару алкоголиков, которые поутру вернулись из КПЗ, куда их сдали соседи, одуревшие от их драк, а теперь пьем мировую и отмечаем удачное возвращение из околотка, — усмехнулась Сашка, держа бокал в руке.

Они по очереди приняли душ, обработали друг другу раны. Сашке пришлось долго трудиться над гуровскими, он преувеличенно охал, кряхтел, Сашка посмеивалась. Обе брови у него были рассечены, губы, нос, скулы разбиты, под правым глазом красовалась большая царапина — это то, что можно было обработать чудодейственной примочкой и другими оперативными средствами, ну а тело… Картина импрессионистов — пресс радовал глаз синяком масштабного покрытия, синяки поменьше украшали спину и бока. Было на что посмотреть.

Иван уложил Сашку на диван и наложил ей примочку на все лицо, в виде косметической маски, приказал не двигаться и пошел готовить.

Он пожарил картошку и вкуснейшее мясо — то, что вкуснейшее, Сашка не сомневалась, улавливая божественный аромат, — сделал салат, перекрикиваясь с ней из кухни.

Она бы заснула, но у нее все болело, примочка жгла лицо, да и есть хотелось больше, чем спать. Он разрешил ей смыть маску-примочку, полюбовался результатами врачевания, внимательно рассмотрев ее лицо, чем-то еще обработал и пригласил за стол.

И теперь вот они сидели друг напротив друга и держали бокалы с коньяком.

Сашка права — очень смахивало на семейную парочку, пережившую катастрофу.

— Ну, давай, подруга боевая, за наше здоровье! — взял на себя роль тостующего Иван.

Они чокнулись, выпили и принялись за еду, с удовольствием и молча.

Поскольку никто из них не ответил на вопрос «что?» и оба отклонили предложение «может, расскажешь?», обсуждения, обвинения, подозрения были по умолчанию отодвинуты на неизвестный срок, чтобы дать обоим временную передышку и облегчение.

Иван налил еще немного коньяка в бокалы, поднял свой приглашающим жестом, Сашка присоединилась.

Бзынь-нь! Чокнулись. Выпили.

— Саш, тебе бы надо поспать, — закурив, нарушил тишину Иван.

— Не могу я сейчас спать, — пожаловалась Сашка.

— Ты когда-нибудь была в экстремальной ситуации? Тебя били раньше?

— Это ты к чему?

— Это я к тому, что, когда спадет адреналин, надо принимать обезболивающее, если такового нет, то обязательно выпить, плотно поесть и спать! Верное средство!

Она усмехнулась:

— Спать — это моя несбыточная мечта последних лет! А экстремальных ситуаций в моей жизни полно!

— Это каких таких? — поинтересовался Иван. Осторожнее. Мягче. Вдруг что расскажет. Самое время — расслабилась после пережитых страхов.

«Вот же будь она неладна, эта работа!» — привычно негодовал он про себя.

Женщина пережила шок, страх, вся в синяках, а он, используя ее состояние, добывает информацию!

А куда деваться!

Она железная девка, придет в себя — ее на откровения не раскрутишь, а понять, что за танго с румбой вокруг нее исполняются, надо!

«Может, и сейчас не раскрутишь, — засомневался Иван. — Она молодец! Умница, не скатилась в истерику, панику беспросветную. То, что сорвалась в машине, это не истерика, а праведный гнев. Она соображала и думала почти все время, немного запаниковала, испугалась, естественно, но ненадолго — взяла себя в руки. Характер! Зашибись! Интересно, откуда такая сила воли и выдержка? И умная, и с юмором, и… Стоп! Стоп, Иван!»

Александра тоже закурила, немного покашляла — не привыкла, и ответила:

— Как каких? Ты на минуточку представляешь, что такое выстроить свой бизнес с нуля, да еще в то время, когда я начинала?

Он кивнул, соглашаясь — на минуточку представляет. Она и предположить не может, насколько хорошо не только представляет, но знает именно он!

— Саш, это все проходили, когда начинали дело.

— Да, все. Но мне тяжело было, потому что пришлось уйти из науки, уйти от того, что я любила, умела, в чем реализовалась и чего-то достигла.

— Да, это тяжело. Очень. Я понимаю, — посочувствовал Иван.

Он действительно понимал.