Счастье в подарок

Зорька разгорелась цветком алого мака, полюбоваться рождением нового дня не вышло, лязг за спиной возобновился с новой силой, и что делать я не знала.

Уехать, бросить сражавшихся за меня мужчин, не могла. И хотя понимала, что делаю очередную глупость в жизни, ничего не могла с собой поделать.

Спрыгнув с коня, я собрала несколько лежащих под ногами довольно крупных, увесистых камушков и, забравшись в седло, развернула своего иноходца. На всем лету мы вернулись с ним к сражающимся мужчинам. Теперь мне было видно, где свои, а где — чужие. День вступал в силу, а солнце щедро делилось светом.

Размахнувшись, первый камень я бросила в голову здоровенному дядьке, тем самым облегчила задачу Бюсси, второй и третий камень достигли затылков, стоявших ко мне спиной господ.

— Есть! — воскликнула я, швыряя последний камень и спрыгивая с коня, побежала к мокрому от пота, раненому в плечо Шико. — Как вы, господин де Шико? Вы ранены?

— Все хорошо, сударыня, небольшая царапина, — улыбнулся шут и обратился к остальным, — Поспешим, господа. А не то еще кто-нибудь проснется в этом доме.

Послушавшись его, мужчины сели на своих лошадей и мы, наконец, смогли покинуть это место. Направляясь в Париж, каждый думал о своем. Лошади летели, словно за ними гналась стая волков. Я ни о чем не думала, совсем. На душе было легко, тьма от меня отступила.

Но остановиться на привал нам все-таки пришлось. Конь Карлоса споткнулся почти на ровном месте и чуть не сбросил седока. Парень чудом удержался в седле.

Пока Луи и Карлос осматривали скакуна, я занялась Шико и, не смотря на его протест, все же сделала то, что могла в таких походных условиях. Небольшим количеством воды промыла запекшуюся рану и перевязала, бинтом послужила чистая сменная рубаха Бюсси, которую, тот взял с собой в дорогу.

— И все-таки, господин Шико, как вы меня нашли? — спросила я, перевязывая шута.

— Случайно, — поморщившись, ответил он. — Мы не знали, где вас искать, и поехали на удачу. Я встретился с Бюсси и, когда узнал причины вашей размолвки, понял, что вы в опасности, но пока наводил справки, вы исчезли. Я догадался, в какую сторону вас могли вывезти, но в каком именно замке искать — точно не знал. Сутки мы бродили в округе, выспрашивали у местных, не видели ли они ничего подозрительного? И, конечно, никто ничего не видел, в чем лично я и не сомневался. Ваше похищение было продумано до мелочей. Но мне встретился один господин, он направлялся на рынок, и, проследив за ним, я сделал определенные выводы. И к счастью, оказался прав. Ведь семечки были куплены для вашего Роки? — спросил Шико, присаживаясь на траву

— Да. Я попросила. Но кому я могла помешать настолько, что меня решили так надежно спрятать?

— Вот и я задавался этим вопросом, сударыня, и не один раз. И знаете, что я думаю?

— Что, сударь? — ответила, присаживаясь перед ним на корточки, продолжая нашу беседу.

— Мне думается, что тут не обошлось без нашего любимого герцога…

— Нет, не думаю. Я видела своих похитителей.

— Вот как? Стало быть, вам, действительно, грозило не только заточение… Кстати, а кто вас похитил?

— Одна дама, скрытая вуалью, я её не узнала, но господин от меня не прятался, это был господин Феррье.

— Смерть Христова! — воскликнул Бюсси, они с Карлосом как раз подошли к нам. — Да ведь это же лейб-медик королевы-матери. Да, сударыня…, благодаря услугам этого господина, мы могли никогда больше с вами не увидеться.

— Мы могли с вами не удивиться не только по этим причинам, господин де Бюсси. И вы их знаете не хуже меня, — ответила, поднимаясь и выпустив Роки из мешка, пошла с ним в тень кривого вяза. Разговаривать с Бюсси мне хотелось сейчас меньше, чем когда-либо.

— Что с конем? — поинтересовался Шико у Карлоса, тоже поднимаясь с земли.

Граф подошел ко мне. И нерешительно, дрогнувшим голосом, спросил:

— Как вы себя чувствуете, сударыня?

— Отлично! Лучше всех, разве не видно? — засмеялась я, отстранившись.

— Катрин, нам нужно поговорить. Позвольте объяснить вам…

— Что объяснить, сударь? То, что вы не любите меня и никогда не любили, я знаю и без ваших объяснений. То, что вы совершили, не имеет никаких объяснений. Я не хочу больше вас ни видеть, ни слышать, — отвернулась от человека, который совсем недавно, был всем для меня. Как же я ошибалась, принимая свой вымысел, за правду.

— Значит, так?

— А что вы ожидали, после всего? Что? Неужели думали, что брошусь в ваши объятья?

— Выслушайте меня, сударыня, прошу вас. Я виноват только отчасти. В тот вечер, королева Наваррская вовлекла меня в свой разговор и, наверное, я так думаю, что-то подмешала мне в кубок с вином.

— Но зачем вы оказались в обществе Маргариты? Вы были… близки с ней? Да?

— Да. Был, — ответил он без колебаний, — Самое страшное, я совсем не помню, что было после, в ту ночь…, я не помню, что причинил вам. Наверное, это было нечто ужасное. Но я не помню, ничего. Несколько дней провел в постели, и, когда пришел в себя, никак не мог понять, что случилось, и почему вы исчезли. Катрин, то зло, что я причинил вам, оно было не намеренным. Я сожалею…