Счастье в подарок

— О, сударь, да вы, похоже, приходите в себя. Вот вопрос, который я ожидал сегодня с самого начала, как увидел вас. Я погостил немного во владениях вашей сестры и счел данное времяпровождение слишком скучным. Госпожа Катрин — выздоровела и больше не нуждается во мне, вот я и вернулся к вам.

— Как она?

— Замечательно! Свежий провинциальный воздух пошел нашей госпоже только на пользу.

— Реми, она… говорила что-нибудь обо мне?

— Скорее нет, чем да… но я так часто ловил её тоскливый взгляд, направленный в сторону Парижа. Как думаете, о ком в тот момент были её мысли?

— ?

— Сударь, видимо вино не пошло вам на пользу. Конечно же, госпожа Катрин думала о вас и очень скучала.

— Ты думаешь?

— Уверен! — Реми достал из рукава камзола свернутый вчетверо лист, Бюсси буквально вырвал его из рук друга.

Быстро пробежав глазами письмо, граф улыбнулся.

— Теперь вы не сомневаетесь, сударь?

— Реми! Ты мой спаситель! Идём-ка спать, дружище! Спасть и видеть её во сне, мечтать о ней….

— О, мой господин, эта неизлечимая болезнь называется — Любовь. Женитесь и забудете о своих страданиях!

— Кхм…да, Реми, слова мудреца! Ну и как, по-твоему, я могу это сделать? Я граф, Клермон…, а она, — Бюсси махнул в сердцах рукой и тяжко вздохнул.

— Все в ваших руках, мой господин. Что мешает вам подарить госпоже Катрин небольшое графство?

— И где же я его возьму?

— Ну…, - протянул лекарь, закатывая глаза и показывая всем видом, что крайне разочарован вопросом графа, — вам ли не знать?

— Молчи Реми! Молчи! — граф сверкнул глазами,

вцепившись рукой в плечо лекаря, — Неужели ты, действительно, считаешь, что отнимать чужую жизнь — легко?

— Я только предложил…

— Хорошо, мой друг, — сказал Бюсси, успокоившись, — я подумаю над твоими словами, но только — утром. Идем спать!

— Мудрое решение, — и господа разошлись по комнатам. Но Бюсси так и не смог сомкнуть глаз до самого утра.

Пять суток в пути — были не из легких, учитывая то, что чувствовала я себя на период путешествия не очень хорошо.

Почти перед самым въездом в Шалон-сюр-Сон, наша повозка претерпела поломку. Чудом никто не пострадал, мы на тот момент неспешно поднимались на пригорок, как у кареты отлетело заднее колесо. Получилась вынужденная остановка.

Реми заботливо помог мне выйти и насладиться видами, открывшимися нашей небольшой компании. Река Сона синей лентой приветствовала нас. За спиной остался лес: дубы, клены, сосны, кое-где небольшие ели, но — ни одной березки…

Тоска по дому не отпускала меня все путешествие, а тут чуть не навернулись слезы. На ум пришла песня в исполнении Надежды Кадышевой:

"Край ты мой любимый, край обыкновенный,

Знаю, есть на свете лучшие места,

Только сердце все же выбирает этот,

Если вдруг приходит странная тоска.

Встану я на зорьке, выйду в сад зеленый,

Выйду и умоюсь утренней росой,

Обниму березку, поцелуюсь с кленом,

Песней разорву я птичий перезвон…"

Лучше и не скажешь. Я, будто бы шпион на чужой территории, пела про себя, боясь произнести вслух родные донельзя слова.

— Сударыня, можно ехать, — сказал Реми, и мне пришлось вернуться из ностальгии. Сейчас не лучшее время для переживаний такого рода. Я могла запросто расклеиться, поддавшись эмоциям, но понимала, что делать этого никак нельзя. Совсем.

Мы остановились возле высокого забора, за которым скрывался особняк госпожи де Клермон. Реми вышел из кареты и направился к дому в сопровождении моей свиты — четырех молчаливых господ. Которые за время всего путешествия обронили, казалось, не больше пары фраз.

На стук вышла кругленькая невысокая девушка — служанка, она выслушала ле Одуэна и скрылась, прикрыв за собой плотно дверь.

Послышались чьи-то шаги, затем звук отпираемой двери. Ворота широко открылись, пропуская внутрь всю честную кампанию. В этот раз нас поприветствовал пожилой человек, по виду военный. Он выслушал Реми и, поклонившись, скрылся в доме с белыми высокими колоннами.

Если бы я не знала, что госпожа Рене де Клермон родная сестра графа де Бюсси, я все равно заметила бы сходство между этими людьми.

Высокая, стройная женщина, на вид лет тридцати, с красивым лицом и доброй улыбкой — черноглазая и темноволосая, она так походила на своего младшего брата, что ничто не вызывало сомнений в их родстве.

Прочитав письмо брата, Рене пригласила нас в дом и, дав указания слугам, разместила всех прибывших по комнатам её большого дома.

За несколько дней пребывания у сестры Бюсси, я окрепла настолько, что отпустила Реми (который вдруг затосковал, от безделья не зная, куда себя деть) к его господину. В дорогу написала небольшую записку. Где благодарила графа за заботу и сообщала о том, что хотелось бы с ним увидеться, и вернутся домой. Мне, действительно, не смотря на заботу красавицы Рене, было слишком неловко находиться в её доме. Я постоянно ожидала какой-то беды. Вот бы еще знать с какой стороны та нагрянет.

После отъезда лекаря, мое настроение стало еще хуже.

Глава 28