Счастья хватит на всех

И она тут живёт. На Арбате, в самом сердце Москвы. Пьёт ромашковый чай из чашки кузнецовского фарфора. Кстати, а почему бы не взять к чаю эклер? В холодильнике должны были ещё оставаться. Эклеры из французской кондитерской, каждый — произведение искусства. Да, точно, две штуки осталось: с малиной и с фисташками. Фисташковый украшен золотыми полосками, тоже съедобными. Захра, ты бы видела ценник на этих эклерах! Или ты, Сашка. Ты можешь себе такие позволить? Самое смешное, что твой обожаемый Всеволод Алексеевич их себе позволить тоже не может, ну разве что с ударной дозой лекарств. А она вот сидит и ест в своё удовольствие.

Да, жаль, конечно, что обо всём не расскажешь и Сашка, наверное, не знает, где сейчас Нурай и что она делает. Хотя, как же, не знает. Тонечка наверняка докладывает. Но и Тоня не знает всего. Для неё связь со Всеволодом Алексеевичем обрывается, едва он садится в машину, чтобы ехать домой. Всё самое интересное видит только Нурай. Как он собирается по утрам, теряя то дипломат, то телефон, то кошелёк, а то и все вещи одновременно. Как дремлет вечером у телевизора, развалившись в кресле. Даже как он идёт из ванной комнаты через весь дом, оставляя мокрые следы от босых ног. Вот тоже идиотизм, в такой огромной квартире сделать всего один санузел и ровно посередине, чтобы было одинаково неудобно всем её обитателям.

Как же долго она оставалась в стороне, когда вы все были рядом! Ходили на концерты, тусовались за кулисами, общались на форумах. Вы дружили, вы обменивались дисками, новостями и сплетнями, вы жили! А она ждала. В далёком-далёком Баку сидела ночами у старенького монитора, смотрела на вашу жизнь и ждала. И дождалась. Где вы теперь, господа преданные поклонники? После исчезновения Сашки всё развалилось, нет форума, закрыты комментарии на сайте. Тоня на месте, конечно, всё также обслуживает его высочество на концертах, но что с того? Ещё немного — и Туманов закончит концертную деятельность. Сколько можно? Он уже давно живёт на ингаляторах, без дозы лекарства не может выйти даже в сборном концерте, на несколько песен. Старается поменьше общаться с журналистами, не разговаривать со зрителями между номерами, чтобы не слышали, каким свистом сопровождается у него каждый вдох. Ещё и диабет, на гастроли выезжают с целым арсеналом медикаментов. Дураку понятно, что пора заканчивать. И что тогда? Тоня, музыканты, подпевка — все вылетят на улицу. А Нурай останется.

По комнатам разлилась соловьиная трель. Что, опять без ключей? И почему так рано? Говорил же, что вечером вернётся. Или всё перепутал, старый маразматик?

Нурай быстро сполоснула чашку, смела крошки от эклера в мусорное ведро и подошла к двери, щёлкнула хитроумным замком.

Туманов, не здороваясь, даже не сняв ботинки, прошёл мимо неё, прямиком в туалет, оставив на только что вымытом полу грязные следы. Вошедшая следом Зарина швырнула сумочку на зеркало.

— Господи, как же надоела эта Москва, эти пробки, невыносимо. В Крыму уже настоящее лето, а здесь… Мне чаю. С ромашкой. И эклером. Эклеры же остались?

— Позавчерашние, — буркнула Нурай с досадой. Вот же сука, всё помнит. — Сходить за свежими?

— Да чёрт с ними, давай позавчерашние. Всеволоду Алексеевичу тоже чай. Сева, ты будешь чай?

Из туалета послышался звук спускаемой воды. Очевидно, вопроса Туманов не слышал.

— Не забудь за ним убрать, — поморщилась Зарина. — Прямо сейчас, я тоже хочу в уборную. Ненавижу брызги на ободке.

— Зарина, где мой ингалятор?

Сиплый от нехватки воздуха голос так мало напоминал тот, который они все когда-то любили. Ой, да что они любили, кого? Иллюзию, бога, небожителя. Того, кто не мог выйти из туалета в незастегнутых штанах. И не оставлял брызг на ободке унитаза.

* * *

Популярная поговорка про один шаг, который якобы отделяет ненависть от любви, в случае с Нурай не сработала. Это была целая цепочка шагов, маленьких, но последовательных, неотвратимо сменяющих друг друга.

А ведь поначалу казалось, что попала в сказку. Впрочем, как попала? Правильнее сказать, целенаправленно пришла. Из юбилейного скандала с дисками она благополучно выкрутилась: к тому моменту, когда приехала из Баку, никому не хотелось возвращаться к этой истории — Сашка с Тоней просто перестали с ней общаться, не отвечали на звонки. Смешно. Все такие правильные, можно подумать. А что ей было делать? Попробуй просрочь визу! Вышвырнут из страны и запретят въезд на три года за нарушение миграционного законодательства! И никого не интересует, что у тебя не хватает денег на билеты, чтобы мотаться туда-сюда. Всеволод Алексеевич небось не обеднеет! Сейчас-то уж она понимает, насколько не обеднеет. Коробочка тех же эклеров, которые так любит Зарина, сто`ит немногим меньше, чем она тогда взяла.