Счастья хватит на всех

Он ехал в «СВ» вместе с Ренатом, а Тоню поселили в обычное купе с «коллективом». Она уже успела со всеми перезнакомиться. Длинноногая тощая брюнетка Катя, предпочитавшая, чтобы её называли Кэт, якобы сценическим именем, хотя Тоня так и не поняла, что она делает на бэк-вокале, если у неё есть сольная карьера? Полный, лысеющий дядя Саша, гитарист. И клавишник с чёрной бородкой, делающей его похожим на чёрта из мультика, представившийся Родионом, но все, за молодость лет, звали его Родиком. Мужчины галантно уступили девочкам нижние полки, сразу сходили за чаем, и Тоня почувствовала себя в родной стихии. Перестук колёс, звяканье ложки о стакан в мельхиоровом подстаканнике, особенный, ни с чем не сравнимый запах поезда. И предвкушение приключений!

В предыдущие два дня репетиций на студии отношения с коллективом были напряженными. Кэт встретила её холодно и показалась Тоне слишком высокомерной, заносчивой. Дядя Саша посматривал на неё скептически, но отмалчивался. Родик чему-то ухмылялся, но тоже про себя. Тоня вообще заметила, что в присутствии Всеволода Алексеевича все стараются лишний раз рот не открывать. Зато сейчас, когда он уединился в своём купе, все оживились, стали обсуждать предстоящие гастроли.

— Главное, чтобы не как в прошлый раз в Челябинске, где гостиница была без отопления, — говорил дядя Саша, прихлёбывая чай.

— Зачем тебе сейчас отопление? — хмыкнул Родик. — Скорее, кондиционеры не помешают. В Астрахани сейчас, говорят, жара под сорок!

— А душ ты как принимать будешь без горячей воды? Хотя, если сорок градусов…

— Да ладно вам. — Кэт попробовала чай и брезгливо скривилась. — Заварка кислая. Родик, ты что, у проводницы брал? Зачем? У меня своя есть, нормальная. Вылей эту дрянь и принеси просто кипятка. Я не понимаю, что вы обсуждаете? Всё равно Севушка поселит нас в самый дешёвый клоповник. Вы его как будто не знаете. Размечтались, кондиционеры вам. Скажите спасибо, если хоть туалет не во дворе окажется. Помните, как в этом… Куда нас там чёрт занёс? Какой-то там Комсомольск на чём-то…

— На Амуре, — подсказала Тоня. — Комсомольск-на-Амуре.

— О, наша Пышечка подала голос, — обрадовалась Кэт. — А мы уж думали, ты немая. Петь можешь, а говорить — нет.

— Чего это я Пышечка? — Тоня почувствовала, что краснеет.

За последний год Тоня немного вытянулась, но совсем немного, рядом с высоким Всеволодом Алексеевичем и шпалой-Кэт смотрелась почти карлицей. Но вот с лишним весом она активно боролась — и не без успеха. Не скелет, конечно, но уж точно не Пышка. Нормальная девушка, в теле.

— Да так, просто, — зевнула Кэт. — Не Тоней же тебя звать, честное слово. Имя какое-то деревенское, бабушкино. Я всегда думала, что Антонинами бывают только бабки. Ну, чего надулась, как мышь на крупу? Ты проставляться думаешь, или как? Пора бы уже.

Тоня окончательно растерялась. Она, конечно, знала, что новичку на любой работе принято проставляться. Но здесь, в поезде? Где она возьмёт выпивку? И что нужно? Вино? А для мальчиков? Пиво?

— В вагон-ресторан не иди, там дорого, — сжалился дядя Саша. — Через час стоянка будет, сбегаешь до киоска.

— А что брать?

Все трое дружно захохотали.

— Лимонад, блин, — пробормотал Родик. — И пироженки. Ну ты как с луны свалилась. Водки возьми, две бутылки. И рыбки копчёной какой-нибудь. Посидим как люди. Севушка сегодня спать будет, судя по его роже, он накануне до утра гулевал. А Ренату нальём, если засечёт.

Тоня молча кивала. Она никак не могла привыкнуть к снисходительному тону по отношению к Всеволоду Алексеевичу, которого все придерживались в его отсутствие. Прямо передёргивало от этого «Севушка». И ухмылок, которыми сопровождалось имя босса.

* * *

Первый концерт Тоне запомнился надолго. А ведь считала, что ничем её нельзя удивить. Всё-таки опытная артистка, пусть и из самодеятельности. Но в любом случае и сцены она не боялась, и к зрителям привыкла, и как микрофон держать знала. Оказалось, жестоко ошибалась. С Тумановым всё было совершенно по-другому.

Мучения начались уже на саунд-чеке. В Астрахань они приехали в полдень, в гостиницу заселились ближе к часу. Тоня ожидала, что их отпустят отдохнуть, помыться и поесть перед концертом. Ну хотя бы кофе хлебнуть — после ночного загула у неё дико болела голова, пить она не любила и не умела. Но Всеволод Алексеевич заявил, что у них ранний сбор, велел через полчаса выезжать на площадку.

— Будем репетировать с новенькой, — заявил он. — Быть всем.

— А нам-то зачем? — подал голос Родик. — Ну Кэт понятно, а мы…

— Быть всем! — Туманов повторил с такой интонацией, что все как по команде вжали головы в плечи. — Квасите всю ночь, потом собраться не можете. Разгоню к чёртовой матери! Будете вон в ларьках сигаретами торговать. Что ты, Родион, усмехаешься? Мнишь себя великим музыкантом? Думаешь, к тебе сразу другие певцы побегут с предложениями? Или не в курсе, что сейчас залы собирают единицы? Все без работы сидят. А вы зарплату получаете, между прочим! И немаленькую!

— Я не усмехаюсь, Всеволод Алексеевич. Я вообще молчу, — пробормотал Родик.