Счастливая звезда (Альтаир)

Так оно и было. Женя вначале лукаво смотрел на млеющего Левку, затем не мог удержаться от улыбки, наблюдая, как тот церемонно раскланивался перед незнакомой девушкой.

— Это ваш друг? — спросила Зина у Левы, чуть заметно кивнув головой в сторону Журавлихина.

— Не откажусь, — признался Лева и крикнул: — Женечка, мы тебя ждем!

— По-моему, я не выказывала нетерпения и никого не ждала.

— Только потому, что вы еще не знали Женю, — попробовал отшутиться Левка. — Вот он перед вами, студент-третьекурсник Женя Журавлихин.

Зина сухо кивнула ему головой. Лева похвастался изобретенным именем Зин-Зин. Однако разговор не ладился. Если Усиков вызвал, интерес Зины своим вчерашним поступком, потом рассказом о краске, то Женя казался ей чересчур обыкновенным, даже скучным. Напрасно Лева старался рассеять это впечатление, намекал на изобретательские способности Женечки, подчеркивал какие-то особые достоинства его характера, прежде всего мягкость и доброту, Зина вяло поддерживала разговор.

К счастью, Лева вспомнил, что пора уже бежать в каюту — наступало время передачи «Альтаира».

Женя и малознакомая ему девушка остались вдвоем. Он был заинтересован ею, понравилась, правда неизвестно чем. Голос, например, красивый, глубокий, задушевный какой-то… И Женя подумал, что было бы приятно услышать от Зины свое имя, не обремененное длинным отчеством, — оно часто удлиняет расстояние между людьми. Очень жаль, что ей ничего не известно, чем он живет, чем дышит. Женя раздумывал, не рассказать ли о себе все хорошее и все плохое. Ведь в наше время не могут существовать «таинственные натуры», человека надо видеть сразу. Причем это не должно быть вызвано особой проницательностью, человеческая душа, если нет в ней злобы и зависти, всегда открыта для друзей.

Журавлихин не соглашался со многими ребятами, что только с близкими друзьями можно говорить откровенно. Перед ним сидит его сверстница, девушка с открытым, ясным лицом. На скромном костюме блестит комсомольский значок. У нее интересная и смелая профессия. Явно выражено отношение к поступкам людей, в чем Женя убедился из рассказа Левы о том, как Зин-Зин первой подошла к нему. Почему же — если она, конечно, не воспротивится — не рассказать о себе? А как хорошо, когда знаешь своего собеседника, его мысли, желания, мечты!

— Как вы думаете, Зин-Зин, полезно это или нет? — медленно, словно выискивая особенно точные слова, начал Женя. — Если человек, считая большинство окружающих за своих друзей, при первой встрече с кем-нибудь из них подробно рассказывает о себе? Этим он как бы облегчает сложную задачу узнать друг друга. Скажем, в дороге встретились два человека. Они даже симпатизируют друг другу. Ведь бывает же так? Каждому хочется познакомиться ближе. Уходят часы на осторожные вопросы, положенные по этикету, или, вернее, кем-то выдуманной условности. А чего проще — взял бы да и рассказал о себе…

Зина нетерпеливым движением поправила волосы на затылке и спросила:

— Хотите показать на примере?

— Если вас интересует.

— Мысль довольно оригинальная. — Зина улыбнулась уголком рта. — Но, извините, мне скучно читать анкеты. Это страшно! Ведь по вашему проекту, если его представить в развитии, каждый пассажир будет раздавать соседям по купе отпечатанную под копирку автобиографию. «Родился в тысяча девятьсот таком-то году. Учился там-то»… — Она рассмеялась и укоризненно взглянула на Женю.

А он даже в мыслях не мог допустить, что Зин-Зин так зло высмеет его искренние убеждения, касающиеся, говоря официальным языкам, совершеннейшей необходимости устранения нелепых условностей в общении между людьми.

— Конечно, бывают эгоистические натуры, которые мало интересуются человеком, — вскользь, так между прочим, промолвил Журавлихин и вдруг оживился: — Вы не знаете профессора Набатникова? Едет на нашем теплоходе. Так вот он говорит, что нет ничего интереснее изучения человека. А сам он физик.

— Кто же против этого спорит! Я тоже хочу изучать людей, но не по анкетам, а в жизни, по их поступкам и поведению. Мне нравится открывать в человеке его лучшие душевные свойства… Ведь они не всегда бросаются в глаза. Настоящие люди скромны.

— Спасибо за напоминание, учту на будущее. — В голосе Жени почувствовалась обида.

— Оставьте свою персону в покое, — примирительно сказала Зина. — Я говорю о принципе, а не о личности. Предположим, из вашего рассказа я узнала, где вы родились, где учились. Мы молоды, поэтому и биографии наши похожи, как две капли воды. Когда заполняешь анкету, иной раз обидна бывает: ведь чуть ли не в каждой графе приходится ставить коротенькое слово «нет».