Счастливая звезда графини Анны

Нет. Их надо срочно отвезти в другое место. Он вспомнил, что на прошлой неделе Сьюзен Каслтон освободила комнаты в Кенсингтоне. Вот пристанище, которое ему нужно! В конце концов, он по-прежнему вносит квартирную плату. В Кенсингтоне о них не будут болтать, ведь жильцы в доме меняются довольно часто. Мысли у него в голове путались. Он никак не мог сообразить, какая там обстановка. Может, осталось что-то неподходящее от прежней жилицы или мебель нехороша? Вряд ли; хотя обои довольно кричащие. Аннабель и ее тетку, скорее всего, не удивит обстановка в квартире, потому что они не знают, как принято обставлять модные лондонские дома.

Взяв ключи в библиотеке, он снова вышел. Завтра он наймет прислугу и поручит привести квартиру в порядок. Сегодня Аннабель и ее тетке нужны только ванна и постель.

Аннабель пытливо наблюдала за ним; он заметил, что ее рука уже не в лубке, и кровоподтек побледнел. Лицо было выпачкано сажей, но все же было видно, что следы ссадин исчезли.

Прошло три дня с тех пор, как он видел ее в последний раз. Ему казалось, что прошла целая вечность.

Он сел на сиденье напротив; тетя Алисия уже проснулась и сидела, горестно съежившись и прислонившись к двери. Макфадден устроился рядом с ним.

– Что вы можете мне рассказать о пожаре?

– Это был поджог, милорд, но мы ничего не видели.

– Вы не стояли у парадной двери?

Макфадден смутился – судя по выражению лица и жестам невозмутимого здоровяка.

– Ваша светлость, в то время я находился внутри и ужинал. Горничная Милли ушла навестить мать, мисс Смит пригласила меня войти и угостила бараньей отбивной. Вот почему…

– Понятно.

Он действительно все понимал. Их погубила доброта. Они поделились с телохранителем последним куском. Поэтому у злоумышленников появилась возможность их убить.

– Как вы выбрались?

– Я схватил обеих женщин и вытолкнул через парадную дверь. Собака пропала.

Литтон тяжело вздохнул. Стэнли… Даже пес, который отчаянно лаял при виде его и порвал его шелковый жилет, не заслуживал такой смерти!

– Завтра мы вернемся и поищем его. Собаки умеют выбираться из таких мест, где человеку не пролезть.

Когда он произнес последние слова, тетя Алисия посмотрела на него в упор, и ему показалось, что в глазах пожилой женщины мелькнула искра надежды.

В глазах Аннабель он не увидел ничего. Она сидела как каменная, с мертвым лицом. Подбородок у нее дрожал.

– Ее Библия сгорела, – негромко пояснила тетка, старательно выговаривая английские слова.

Литтон нахмурился. Он не думал, что Аннабель Смит настолько религиозна.

– Мисс Смит, я куплю вам другую.

В ответ она покачала головой и отвернулась. Тут только Литтон заметил у нее на запястье, под обрывками сорочки, зеленые и синие бусины – и вздохнул.

Аннабель думала о том, что все пропало. Стэнли. Дом. Ее картины. Подарок Люси. Лекарства. Мебель. Их жизнь. Все моментально превратилось в дым; за такой срок можно выпить чашку чаю. Больше всего после Стэнли она жалела Библию, последнее звено, которое связывало ее с матерью. К тому же Библия нашлась для нее совсем недавно. Она спала с этой драгоценной книгой с тех пор, как тетка сняла ее с верхней полки и рассказала ей, откуда она взялась. И вот среди ночи они снова вынуждены полагаться на милость графа Торнтона.

От них пахнет дымом. Их обеих спасло то, что рядом был мистер Макфадден, он обхватил их обеих и вытолкал на улицу, браслет был на ней. Украшение не пострадало. Она спрятала браслет под рукав, чтобы он не испачкался сажей.

На сей раз она ничем не сможет ему отплатить. На сей раз, если бы он отказался приютить их, они оказались бы на улице – и им пришлось бы думать, куда податься в поисках крыши над головой.

Они для графа настоящая обуза… Ничего удивительного, что он не пригласил их в дом, а повез куда-то. Аннабель не хотелось смотреть на него; она боялась прочитать отвращение в его глазах. Она хотела поскорее очутиться подальше от пережитого ужаса, вымыться и почувствовать себя свободной. Но больше всего ей хотелось лечь и просто заснуть.

Запястье у нее саднило, болела голова, нужно было смазать царапины на ноге, полученные, когда мистер Макфадден выволакивал ее из дома. Покосившись на мягкое кожаное сиденье, она заметила, что испачкала его сажей. И кровью…

Когда экипаж остановился, граф первым спрыгнул на землю и протянул ей руку. Бель пришлось вложить в его пальцы свои. Его ладонь сжалась; его тепло обжигало. У нее так закружилась голова, что она упала бы, если бы он ее не поддержал.

– Осторожно!

Теперь он был близко, совсем рядом; его крупное тело защищало ее от ночного холода. Тетка смотрела на них, как и телохранитель, мистер Макфадден, но, несмотря на свидетелей их близости, Бель никак не могла отойти от него. Ее била крупная дрожь.

– Теперь вы в безопасности. Здесь никто вас не обидит.

«Конечно, обидят, – хотелось ей возразить, – и непременно обидят, потому что вы – это вы, а я – это я». Они еще не опомнились после катастрофы; на время у них есть крыша над головой, а он проявил сострадание. Пройдет совсем немного времени, и это пройдет. Возобладает здравый смысл.